Артиллерия сыграла важнейшую роль в русской истории. Вспомним главные триумфы.

Начало

В России исторически при всех режимах и правителях всегда серьезное внимание уделялось развитию артиллерии. Первое применение артиллерии в России отмечено в 1382 г. во время обороны Москвы от войск Тохтамыша. В 1475 г. в Москве был основан Пушечный двор, где началось производство огнестрельного оружия. В полевом сражении русская артиллерия впервые себя показала в «стоянии на Угре», где успешно отражались попытки ордынцев форсировать реку.

Век XVI

В начале XVI века заканчивается складывание централизованного государства в России. В 1514 году, во время очередной русско-литовской войны был взят Смоленск. При осаде Смоленска решающую роль сыграла артиллерия, вынудившая литовский гарнизон сдаться. К середине XVI в. Россия обладала самой мощной по тем временам артиллерией. Орудия активно использовались в полевых сражениях, при осадах и оборонах крепостей. Так, в 1552 г. не последнюю роль артиллерия сыграла при взятии Казани, а несколькими годами позже в Ливонии русские войска овладели Дерптом и Феллином. В 1572 г. наличие мощной артиллерии, установленной в гуляй-городе, способствовало победе русских войск в битве при Молодях и, наконец, не раз мощные орудия спасали Псков, во время осады города войсками Стефана Батория.

Полтавская битва

В ходе Северной войны излюбленной тактике шведской армии нередко опрокидывавшей противника в ближнем бою при помощи холодного оружия, русские войска противопоставили массированное применение ружейного огня и артиллерии. Наиболее ярко значение артиллерии проявилось в Полтавской битве 1709 году, когда шведы наоборот отказались от использования пушек (сказалась нехватка пороха и ставка делалась на внезапность и мобильность). Несмотря на численный перевес, русская армия заняла оборонительную позицию, впервые используя в полевом сражении редуты. Наступление шведов было встречено губительным артиллерийским и ружейным огнем. Прорвавшись с большими потерями через линию редутов, шведы были встречены залпами десятков орудий, установленных в основном русском лагере и вынуждены были отступить.

На втором этапе битвы русская артиллерия также сыграла значительную роль. Расположенные в промежутках между батальонами пехоты пушки, косили шведские линии. И наконец, по иронии судьбы, когда русское ядро ударило в носилки Карла XII (шведский король накануне был ранен в стычке с казаками) возникла паника, лишь ускорившая полный разгром шведской армии. Таким образом, грамотное применение артиллерии на всех этапах битвы стало одним из факторов, обеспечивших победу под Полтавой

Единороги

В 1757 г. М. Е. Даниловым было создано орудие, которое по инициативе графа П. И. Шувалова было принято на вооружение. На стволе помещался фамильный герб рода Шуваловых в виде единорога, отсюда и происхождение названия этой мощной гаубицы. Шуваловские гаубицы нашли широкое применение в ходе Семилетней войны с Пруссией. Огромную роль сыграла русская артиллерия в битве при Кунерсдорфе в 1759 г., когда пруссаки понесли огромные потери от сосредоточенного огня русской артиллерии, ведшей огонь через позиции собственных войск.

Синопский бой

18 ноября 1853 г. в Синопской бухте эскадра под командованием вице-адмирала П. С. Нахимова (6 линейных кораблей и два фрегата) уничтожила 15 из 16 кораблей турецкого флота, подавив, кроме того, береговые батареи противника. Необходимо отметить факторы в применении корабельной артиллерии, сыгравшие решающую роль. Во-первых, значительный численный и качественный перевес русской артиллерии в Синопском бою - 720 пушек против 510 у турок. Тяжелые орудия русских линейных кораблей по своей эффективности намного превосходили относительно небольшие пушки турецких фрегатов, не говоря уже о более мелких судах. Во вторых, высокая скорострельность - всего русская эскадры выпустила по врагу 18 тыс. снарядов, т. е. из каждого орудия действующего борта было произведено от 50 до 136 выстрелов. Третье - артиллерийский огонь был сосредоточен по корпусам турецких кораблей (в то время как турки стреляли по парусам, надеясь затруднить движение русских судов). Четвертое - значительную роль сыграло и наличие на русских кораблях 76 бомбических пушек (это было их первое применение), стрелявших разрывными снарядами, действия которых оказались губительными для деревянных судов.

На сопках Маньчжурии

В ходе неудачной русско-японской войны основные орудия русской артиллерии (76-мм пушка образца 1902 года) значительно превосходили аналогичные японские пушки: по дальности стрельбы 8,2 км против 6,5 км; по скорострельности 10 выстрелов в минуту против 3. Неслучайно, отвечая на вопрос французского корреспондента, почему японцы не применяют стрельбы с открытых позиций, полковник Нагато заметил: «Причина простая, потому что прямая стрельба для нас совершенно невозможна. При быстроте стрельбы русских пушек, наши тотчас же будут выведены из строя». Новым явлением этой войны стал артиллерийский огонь с закрытых позиций. Так, первый день сражения при Дашичао 10-11 июля 1904 года превратился в напряженную 15-часовую артиллерийскую дуэль. При относительном численном равенстве в пехоте противоборствующих сторон, 1-я японская армии значительно превосходила русский Южный отряд в артиллерии - 256 орудий против 112. Поэтому по инициативе подполковника А. Г. Пащенко позиции русских орудий располагались за сопками, на гребни которых были вынесены корректировочные посты. В результате 2-я батарея 9-й Восточно-Сибирской бригады выполнила за день 11 артиллерийских задач, в том числе подавив две японских батареи. Позднее Пащенко писал: «Этот бой ясно убедил всех сомневающихся в технических и баллистических свойствах нашей пушки, что надо только уметь обращаться с этой сложной и умело придуманной машиной, и нам не страшен тот огромный перевес в артиллерии, какой могут иметь японцы в отдельных случаях».

На полях Великой Отечественной войны

Касаясь советской артиллерии в период Великой Отечественной войны, остановимся на трех образцах, оставивших заметный след в истории войны. ЗИС-2 (57-мм. противотанковая пушка обр. 1941г.) - орудие с очень непростой судьбой. Одна из двух противотанковых пушек СССР в период Великой Отечественной войны (второй являлась «сорокопятка») Появилась она в 1941 г., но тогда целей для этой пушки просто не нашлось - любой немецкий танк ЗИС-2 прошивала насквозь и в сложных условиях перевода промышленности на военные рельсы, от производства технологически сложного и дорогостоящего орудия было принято решение отказаться. Вспомнили о ЗИС-2 в 1943 году, когда у противника появилась тяжелая техника.

Вновь эти орудия оказались на фронте с лета 1943 г. на Курской Дуге, и в дальнейшем неплохо себя зарекомендовали, справляясь практически с любыми немецкими танками. На дистанциях в несколько сотен метров ЗИС-2 пробивали 80 миллиметровую бортовую броню «тигров». А самым массовым орудием Великой Отечественной войны стала ЗИС-3 (76-мм дивизионная пушка обр. 1942 г.), которая появилась на фронте во второй половине 1942 г. Легкая и маневренная пушка нашла очень широкое применение для борьбы как с живой силой, так и с техникой врага. Всего было выпущено более 100 тыс. ЗИС-3 - больше, чем всех остальных орудий вместе взятых за время войны. МЛ-20 - 152 мм. гаубица-пушка обр. 1937 г. - уникальное орудие, сочетавшее в себе дальность стрельбы пушки и способность гаубицы вести огонь по навесной траектории.

В период Великой Отечественной ни одна армия мира, включая немецкую, не имела подобных систем. Без МЛ-20 не обходилась ни одна крупная артиллерийская подготовка, будь то Московская, Сталинградская или Курская битвы.

Е.Г. Вапилин

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945 гг.

«АРТИЛЛЕРИЯ У РУССКИХ ЗНАТНАЯ»

Взгляд военнослужащих гитлеровской армии
на советскую артиллерию периода
Великой Отечественной войны

На страницах некоторых отечественных печатных изданий и интернет-сайтов российскому обществу пытаются навязать упрощенную точку зрения на источники победы СССР в Великой Отечественной войне. Она сводится к тому, что победу мы одержали числом, а не умением, что советская техника, в частности артиллерия, была несовершенной, а методы ее применения устаревшими. Такой взгляд находит немало откликов и за рубежом , хотя результаты военно-исторических исследований опровергают эту точку зрения .

А вот мнения военнослужащих германской армии, нашедшие свое отражение в дневниках, мемуарах, материалах допросов и книгах, характеризуют успехи в боевом применении нашей артиллерии на эмоционально-чувственном и аналитическом уровнях. Эти признанные противником достижения советского «бога войны» очень сложно совместить с тезисом о том, будто «мы победили, завалив противника трупами своих солдат».

Поскольку в военной теории и практике давно утвердилась мысль, что артиллерия одна не воюет, изначально логично обратиться к мнению военнослужащих вермахта о Красной армии в целом. Показательно, что ее боеспособность была оценена выше боеспособности армий других государств, с которыми воевали гитлеровцы. Авторы мемуаров и дневников подчеркивали, что в России они встретили первого серьезного противника и не вели на Западном театре военных действий (ТВД) таких ожесточенных боев, как на востоке. Признавали, что «недооценили противника», то есть Красную армию и ее стратегический тыл. Однако эти откровения не помешали гитлеровским военачальникам заявлять, что немецкие войска «по своим боевым качествам всегда удерживали превосходство над противником» и т.п.

Одним из первых обобщающих свидетельств особой ожесточенности боев на востоке был доклад в ОКХ (объединенное командование сухопутных войск) генерал-инспектора пехоты Отта в конце июня 1941 года. Он резюмировал, что «в Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо» . Взгляд из штабов совпадал с мнением из окопов. «Пятеро русских представляли бо́льшую опасность, чем тридцать американцев», — например, утверждал в мемуарах командир роты тяжелых танков О. Кариус, имевший опыт боев на Восточном и Западном фронтах . Вклад артиллерии в формирование этих оценок бесспорен. Уже по итогам Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. ее назвали в СССР «богом войны», а в 1944 году она стала первым родом войск, в честь которого установили специальный праздник — День артиллерии.

Однако в первые дни войны во фронтовых сводках германского командования — минимум информации о боевой работе советской артиллерии по сравнению с другими родами оружия. 23 июня 1941 года в своем дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер констатирует, что после продвижения в глубину территории Советского Союза на 20 км отмечено «крайне незначительное количество артиллерии, действовавшей на стороне противника» . Аналогичное мнение 22 июня 1941 года зафиксировал в личном дневнике командующий группой армий «Центр»генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок: «Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус» .

Генерал-полковник Ф. Гальдер связывал пассивность русской артиллерии с дислокацией основных сил Красной армии гораздо глубже в тылу, чем считалось. Артиллерийские части на деле оказались временно оторванными от своих дивизий из-за нахождения на лагерных сборах, но когда вступили в бой — стояли насмерть. 29 июня Ф. Гальдер писал: «Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т.п. в плен сдаются лишь немногие». Тем не менее через две недели, 6 июля он вновь отметил ограниченное огневое присутствие русской артиллерии на поле боя, что, по его мнению, привело к «невероятно большим потерям русских» .

12 июля в ОКВ был заслушан доклад генерал-инспектора артиллерии генерала Бранда. По итогам пребывания на фронте в группе армий «Юг» он доложил, что «активность артиллерии противника незначительна. Большей частью — непосредственная поддержка пехоты, в некоторых случаях огонь ведется взводом. Сосредоточения огня не наблюдается» .

В докладе Бранда оценку «неудовлетворительно» получила стрельба русских артиллеристов с воздушным наблюдением и по звукометрическим данным. Мнение генерала о советской артиллерийской разведке начала войны совпадает с ее оценкой в книге генерала Э. Миддельдорфа, являвшегося референтом по обобщению тактического опыта в генеральном штабе сухопутных войск Германии. Этот хорошо информированный военный специалист утверждал, что первоначально даже не было особой необходимости принятия мер по борьбе с разведкой противника . У генерала — впоследствии фельдмаршала Э. Манштейна, командовавшего корпусом в составе группы армий «Север», сформировалась аналогичная точка зрения. Описывая в мемуарах бои под Лугой, он отмечал, что противник не противопоставил ничего равноценного дивизиону артиллерийской инструментальной разведки (АИР) корпуса, что обеспечило его артиллеристам успех в контрбатарейной борьбе: «Благодаря проводившейся им (дивизионом. — Прим. авт. ) разведке целей и корректированию огня нам удавалось подавить значительную часть сильной артиллерии противника или, по крайней мере, заставить ее отойти на более удаленные от переднего края позиции» .

Наряду с описанием слабых сторон русской артиллерии доклад Бранда от 12 июля 1941 года содержал тревожные для вермахта характеристики ее состояния и боевой работы: «Стрельба по видимым целям ведется успешно», «эффективность снарядов хорошая, моральное действие сильное. Много новейших, не известных нам до сих пор артсистем» . Для Э. Манштейна в это время неприятным сюрпризом явилась встреча с «ураганным огнем вражеской артиллерии» .

В мемуарах немецких генералов отмечается усиление сопротивления Красной армии с июня-июля 1941 года. Возрастание активности советской артиллерии в это время явилось неожиданностью для гитлеровских военачальников. Об этом можно судить, в частности, по дневниковым записям командующего группой армий «Центр» Ф. фон Бока. 26 июля 1941 года он писал: «…в моем секторе фронта русские завершили развертывание подошедших из глубокого тыла свежих войск и даже пытаются атаковать… мои позиции. Удивительное достижение для нашего неоднократно битого оппонента! У русских, должно быть, имеются огромные запасы вооружения и стратегических материалов, поскольку даже сейчас полевые части жалуются на эффективную работу русской артиллерии» .

Судя по анализируемым историческим источникам, присутствие артиллерии Красной армии на поле боя военнослужащие вермахта стали заметно болезненнее воспринимать начиная со времени Смоленского сражения. Так, в дневнике Ф. Гальдера увеличивается количество записей о русской артиллерии и роли артиллерии вообще, а главное — пометки генерала характеризует качественная новизна ее оценок. 19 июля Гальдер писал: «Крылатые словечки о том, что современная война ведется, мол, не артиллерией, а танками, являются ошибочными и приносят вред» . В подтверждение этих слов корректно рассматривать записи Ф. Гальдера от 3 августа: «Огонь артиллерии противника невыносим, так как наша артиллерия из-за недостатка боеприпасов не оказывает противодействия» . 4 августа Гальдер зафиксировал в дневнике вывод из доклада майора Брандта (оперативный отдел), возвратившегося с правого фланга группы армий «Центр»: «Артиллерия противника действует хорошо» . В эти дни Ф. Гальдера также заинтересовала информация Г. Гудериана о применении артиллерией противника метода огневого вала под Ельней . Для сравнения: месяцем ранее начальник германского генштаба так описывал тактику русских войск в наступлении: трехминутный огневой налет, потом — пауза, после чего — атака пехоты в глубоко эшелонированных боевых порядках без поддержки огнем тяжелого оружия, даже в тех случаях, когда атаки производятся с дальних дистанций . Русская артиллерия под Ельней и в дальнейшем причиняла немецким войскам «большие неприятности», в первую очередь солдатам, находившимся на передовой. Один из них, немецкий артиллерист рядовой Л. Штейдле, писал в мемуарах, изданных после войны: «Советская артиллерия действовала превосходно. Передвижение в дневное время сделалось совершенно невозможным» . Как известно, танковые и моторизованные соединения вермахта понесли под Ельней такие большие потери, что их были вынуждены заменить пехотными.

По донесениям высшему командованию вермахта из войск, советская артиллерия активно действовала и в секторах фронта групп армий «Юг» и «Север». Так, 3 августа генерал Ф. Гальдер отмечал, что на участке 51-го армейского корпуса, в районе западнее Киева, имела место «мощная артиллерийская дуэль». 10 августа он сделал очередную запись, необычно эмоционально окрасив ее восклицательным знаком: «С фронта группы армий «Юг» доносят — отмечено усиление деятельности тяжелой артиллерии противника!» . Позднее, со слов офицера связи 11-й армии, действовавшей под Одессой, Гальдер сделал запись о «хорошем вооружении и артиллерии русской армии».

5 августа 1941 года генерал-инспектор артиллерии Бранд был вынужден констатировать, что «деятельность артиллерии противника усилилась. Управление огнем улучшилось. Наши войска в один голос требуют увеличить эффективность борьбы с артиллерией противника» . С этими требованиями был согласен и солдат К. Нойссер, записавший в своем дневнике 21 августа 1941 года: «От постоянного артиллерийского огня, под которым мы находимся, мы все нажили нервные болезни» .

Артиллерия Красной армии понесла к этому времени существенные потери в материальной части и личном составе. По оценке гитлеровских военачальников, она была уничтожена на 50 проц. Исходя из фронтовых сводок, Ф. Гальдер уже в начале июля сделал вывод, что восполнить ее утраты советскому командованию не удастся. Гитлер 6 декабря заявил о том, что «русская артиллерия достигла нулевого уровня». Однако они заблуждались. Уже на следующий день после выступления Гитлера, когда началось контрнаступление советских войск под Москвой, генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок вновь с удивлением писал в своем дневнике о сохранившемся боевом потенциале советской артиллерии: «Русские ухитрились восстановить боеспособность почти полностью разбитых нами дивизий в удивительно сжатые сроки, подтянули новые дивизии из Сибири, Ирана и с Кавказа и заменили утраченную на ранней стадии войны артиллерию многочисленными пусковыми установками реактивных снарядов» . Тем не менее, по оценке Гитлера на 16 декабря 1941 года, русская артиллерия значительно уступала немецкой .

На рубеже 1942-1943 гг. боевой потенциал рода войск заметно возрос. Пути его использования определило директивное письмо Ставки ВГК Красной армии от 10 января 1942 года, охарактеризовавшее наступление без поддержки артиллерии как преступление против Родины и против войск, вынужденных в результате нести бессмысленные жертвы . Новые возможности артиллерии и требования Ставки существенно повлияли на разгром немецких войск под Сталинградом и последующие победоносные сражения войны. Артиллерия Красной армии, преодолев последствия неудач начального периода войны, обрела способность успешно решать не только традиционные тактические, но и новые задачи — оперативно-тактического масштаба: с 1941 года — в оборонительных сражениях, а с началом второго этапа Сталинградской битвы 19 ноября 1942 года — в наступлении.

В дневниках и мемуарах военнослужащих вермахта периода Сталинградской битвы немало емких характеристик силы артиллерийского огня Красной армии, возрожденной после больших потерь в предшествовавших боях: «невообразимый ураганный огонь», «шквал артиллерийского огня», «мощный огонь», «оживленный, беспокоящий огонь», «интенсивный, изматывающий залповый артиллерийский огонь из орудий всех калибров». В воспоминаниях полковника германской армии В. Адама содержится запись примечательных размышлений солдата, вышедшего из боев на Сталинградском фронте под Калачом: «В таком пекле даже здесь, на Востоке, мне еще не приходилось бывать… Артиллерия у русских знатная. Отлично работает — что ни выстрел — прямое попадание в наши позиции. Много наших от их артиллерии пострадало. А самое большое проклятие — это «катюши»» .

Благодаря увеличению поставок орудий и боеприпасов осенью 1942 года в Красной армии были сформированы артиллерийские дивизии резерва Верховного Главнокомандования (РВГК). По оценке генерала Миддельдорфа, они обладали чрезвычайно большой огневой мощью и были способны обеспечить огневое превосходство в намеченном районе. Он отмечал возрастание роли артиллерии РВГК в достижении значительного превосходства над немецкими войсками на важнейших направлениях в последние годы войны . По данным Миддельдорфа, в конце войны артиллерия РВГК была во много раз мощнее всей артиллерии, входившей в состав советских дивизий. Генерал-фельдмаршалу Манштейну она запомнилась по боям вокруг запорожского плацдарма на Днепре в октябре 1943 года, где артиллерийские дивизии РВГК провели артподготовку, по его словам, «равной которой по интенсивности огня мы до сих пор с его (противника. — Прим. авт. ) стороны еще не отмечали» .

Немецкие специалисты также высоко оценили полевую артиллерию Красной армии . Генерал-фельдмаршал Ф. Шернер даже признал основным преимущество русских «в вооружении исключительно большим количеством «пехотной артиллерии» и в полном обеспечении ее боеприпасами». По его мнению, ее действия существенно подрывали и без того плохое моральное состояние немецкой пехоты .

Аналогичны, но в «противотанковом» ракурсе, рассуждения генерала Ф. Меллентина: «…иногда думаешь, что каждый пехотинец имеет противотанковое ружье или противотанковую пушку. Русские очень умело располагают эти средства, и, кажется, нет такого места, где бы их не было» . Учитывая роль танков в германской военной стратегии, подчеркнем признание мемуаристами достижений советской стороны в борьбе с этой главной ударной силой вермахта. Так, описывая подготовку к Курской битве, Э. Манштейн вспоминал, как генерал-полковник Модель, назначенный руководителем операции «Цитадель», докладывая Гитлеру о трудностях предстоявшего сражения, сделал акцент на донесениях о чрезвычайном усилении противотанковой обороны противника . Танкист Кариус по опыту боев 1944 года в Прибалтике утверждал, что советские артиллеристы обычно попадали в немецкие танки и что приходилось сталкиваться со стеной русских противотанковых орудий .

В рассуждениях авторов мемуаров о сражениях второй половины войны довольно часто подчеркивается факт большого и даже «огромного количества орудий» у русских. Впечатляющим подтверждением этого вывода являются воспоминания Отто фон Ляша, занимавшего должность коменданта Кенигсберга с января по 9 апреля 1945 года: «Насколько велико оказалось превосходство противника, мы смогли убедиться… по пути в плен, следуя через район сосредоточения русских войск. Вокруг Кенигсберга стояли орудие к орудию с огромными штабелями еще не израсходованных снарядов… О насыщенности войск противника наглядно свидетельствует рассказ одного командира полка: «После пленения нас провели… через русские позиции. Моему удивлению не было предела. Такого сосредоточения артиллерии мне еще не приходилось видеть. Одно орудие рядом с другим, батарея за батареей всевозможных калибров. Масса боеприпасов. Танки стоят бок о бок, один «сталинский орга́н» рядом с другим. Большая часть этого оружия даже не была в деле»» .

Рост количества отечественной артиллерии сопровождался неуклонным совершенствованием тактики и методов ее применения, что было отмечено противником. Так, последний командующий обороной Берлина генерал артиллерии Г. Вейдлинг на допросе в мае 1945 года, характеризуя основные черты Берлинской и других операций, проведенных Красной армией в годы войны, выделил концентрацию в первую очередь танковых и артиллерийских масс на участке, где наметился наибольший успех . Аналогичного мнения придерживались авторы мемуаров, отметившие, что массированное применение артиллерии за счет сосредоточения большого количества орудий — не меньше 150 стволов, а иногда до 300 стволов на каждый километр — стало характерной чертой тактики советских войск . Фельдмаршал Э. Манштейн вообще отмечал, что уровень массирования советской артиллерии в последний год войны оказался непревзойденным германской армией: «В целом во второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь. И все же каким незначительным кажется это количество по сравнению с тем, которое Советы считали необходимым для осуществления своих прорывов на открытой местности!» .

Большое количество артиллерии Красной армии заметно повысило требования к уровню ее управления. По мнению германских военачальников, командующие советской артиллерией оказывали большое влияние на управление боем, особенно на поздних этапах войны. Ф. Шернер назвал командование высших русских артиллерийских соединений прекрасным . Мимо специалистов вермахта не прошло незамеченным возросшее в Красной армии с конца 1942 года внимание к тщательной разработке плана огня, позволявшего среди прочего открывать огонь всей группировкой артиллерии одновременно. Участники Первой мировой войны также отмечали повышенную «точность огня артиллерии во времени» по сравнению с 1914-1918 гг., что было очень важно для взаимодействия с пехотой, которая стала наступать под прикрытием этого огня вслед за разрывами снарядов.

Немецкие военачальники признавали обогащение методов огневого поражения, применявшихся советскими артиллеристами, в частности, появление огневого вала. Характеризуя боевое применение русской артиллерии, они считали характерным для него неоднократный перенос огня в глубину и по фронту, стремление подавить немецкие батареи, вести непрерывный беспокоящий огонь по путям подхода резервов.

Основу тактики артиллерии составляет тесное взаимодействие с пехотой и танками. В мемуарах отмечается, что, как правило, атакам русской пехоты предшествовала артиллерийская подготовка, «но коротким и внезапным огневым налетам русские не придавали большого значения». Артиллерийская подготовка обычно длилась до двух часов. Под Кенигсбергом она продолжалась несколько дней. За это время русские артиллеристы расходовали суточную и более норму боеприпасов.

Как следствие, по оценке Ф. Меллентина, в наступательных операциях русских войск артиллерийская подготовка превратилась в подлинный шквал разрушительного огня. При этом русские применяли прекращение огня на очень узких участках, иногда не больше сотни метров шириной, ведя огонь на всем остальном фронте с прежней интенсивностью. В результате создавалось впечатление, что артподготовка еще повсюду продолжается, тогда как в действительности пехота противника уже вела свою атаку, продвигаясь по этому узкому коридору .

Генерал-фельдмаршал Ф. Шернер, раскрывая суть этой тактики, писал об одном-двух участках-«коридорах» шириной до 1 км, которые простреливались на большую глубину, чем это было принято у русских. С наступлением штурмовых групп огонь артиллерии переносился в глубину, а фланги прикрывались всеми видами оружия. По оценке Шернера, огонь артиллерии в основном распространялся на глубину 2-3 км, что он считал оправданным, так как в большей глубине не было необходимости. Такой сосредоточенный огонь быстро разрушал немецкие позиции, не имевшие большой глубины. Как бы тщательно ни были укрыты пулеметы, минометы и особенно противотанковые орудия, отмечал Шернер, — они вскоре уничтожались противником. Вслед за этим плотные массы пехоты и танков врывались на разрушенные немецкие позиции. Русская артиллерия уничтожала также штабы и командные пункты в глубине обороны .

Немецкие военачальники также признали эффективным глубоко эшелонированное построение группировки русской артиллерии в обороне, создание «противотанковых узлов» и «противотанковых рубежей», где размещали огневые позиции 76-мм пушек, оборудованные для ведения огня прямой наводкой по танкам. При этом предусматривалась необходимость взаимной огневой поддержки между отдельными орудиями и целыми батареями. Генерал Миддельдорф отмечал, что «такая организация противотанковой обороны проводилась русскими систематически и умело» .

Среди характерных особенностей боевого мастерства русского солдата в обороне гитлеровские командиры и военачальники выделяли навыки инженерного оборудования поля боя. Генерал Ф. Меллентин подчеркнул способность советских солдат зарываться в землю с невероятной быстротой и так умело приспосабливаться к местности, что их было почти невозможно обнаружить. Танкист О. Кариус так описал это умение русского солдата: «Противотанковая пушка находилась в засаде, хорошо замаскированная и мастерски установленная с учетом особенностей местности. По этой причине ее было очень трудно распознать и еще труднее попасть из-за ее небольшой высоты. Обычно мы не видели противотанковой пушки до тех пор, пока она не делала первого выстрела. В нас обычно сразу же попадали…» . Не менее тщательно маскировались русские наблюдатели, которых, по мнению мемуаристов, было трудно обнаружить.

Немцы поражались тому, как русские артиллеристы умудрялись оборудовать позиции в самых трудных условиях. По воспоминаниям О. Кариуса, в болотистой местности они устанавливали орудия и минометы на бревенчатых настилах и полностью защищали их балками от осколков . В вермахте признали также эффективным оборудование русскими артиллеристами ложных огневых позиций, что, бывало, вводило в заблуждение воздушную разведку.

Русские артиллеристы научились бороться с артиллерийской разведкой противника. По докладу генерала-инспектора артиллерии Бранда, уже в августе 1941 года для противодействия звукометрической разведке советские артиллеристы использовали принцип сближения батарей и стрельбу веером. Для затруднения действий светометрической разведки немцев артиллерия Красной армии вела залповый огонь из многих орудий, расположенных на большом расстоянии друг от друга (600 м) .

Гитлеровские военачальники не оставили без внимания и другие новшества в тактике русской артиллерии. Ф. Шернер отмечал, что «тактическое применение русской легкой артиллерии, начиная с 1943 года, было гораздо подвижнее, чем немецкой. Батареи стреляли только короткое время с одного места, засеченная батарея его меняла самое позднее на следующую ночь» .

Действия русской артиллерийской разведки за редким исключением немцы вплоть до конца 1943 года оценивали невысоко. Все изменилось в 1944 году, когда, по воспоминаниям военнослужащих вермахта, русская АИР стала более активной и заставила немецких артиллеристов проводить необходимые мероприятия по обороне и маскировке .

Возрастающая роль советской артиллерии в боевых действиях была обеспечена совершенствованием тактико-технических характеристик ее вооружения. До войны гитлеровское командование недооценило материальную часть советской артиллерии, а некоторые ее образцы были ему неизвестны. К ним, прежде всего, принадлежала реактивная система БМ-13 («катюша»), впервые примененная 14 июля 1941 года. Немцы часто называли ее «сталинским орга́ном». На жаргоне солдат вермахта «катюша» получила также жутковатые имена: «орга́н смерти», «адская труба», «стогектарная пушка». Так, в дневнике убитого под Москвой осенью 1941 года немецкого солдата-артиллериста О. Зайбольда есть такая запись: «СС соединения рассказывали, что впереди русские обстреливают из «орга́на смерти», или «адской трубы»» .

Гитлеровские военачальники в оценке БМ-13 были менее впечатлительны. Ф. Шернер говорил на допросе после войны об ограниченных возможностях «сталинских орга́нов». По его мнению, «катюши» «производили в значительной мере только моральное воздействие, их эффективное действие было незначительным» . В дневнике лейтенанта Г. Линке, убитого под Смоленском в 1942 году, сохранилась следующая запись о «катюшах» со слов бывалых фронтовиков: «Говорят, что моральное действие разрывающихся ракет сильнее, чем настоящее действие, и несравнимо с нашими химическими минометами» . Оценка генерала Миддельдорфа более аргументирована. Он писал, что эффективность огня реактивных установок по технике и живой силе была различной. Залпы отдельных установок по войскам обычно были малоэффективными, хотя в первое время на некоторых участках фронта они оказывали сильное моральное воздействие. Особенно высокие результаты давало массированное применение реактивных установок на направлении главного удара против войск, ослабленных в предыдущих боях. В дневнике генерала Ф. Гальдера подчеркивалась также высокая мобильность «катюши», наличие у нее хорошего снаряда.

Характеризуя дивизионные орудия — 76-мм пушку и 122-мм гаубицу, Миддельдорф отметил, что эти орудия были особенно пригодны для использования в условиях России. Несколько уступая немецким 105-мм и 150-мм орудиям по калибру и мощности снаряда, они выигрывали более высокой подвижностью и приспособленностью к местным условиям .

Особенно много уважительных слов у противника заслужила 76-мм пушка. Уже в начальный период войны, 28 августа 1941 года генерал Гальдер сделал в своем дневнике запись следующего содержания: «Доклад начальника организационной секции ОКХ генерала Буле. Русские 76,2-мм пушки с пятитонными тягачами… Снаряды этих пушек пробивают танковую броню толщиной 60 мм даже при стрельбе на дистанцию свыше 1000 м. Возможно, что они могут быть использованы в войсках в качестве тяжелых противотанковых пушек» . Генерал Миддельдорф увидел основное достоинство русской 76-мм пушки в способности вести огонь прямой наводкой при гарантированно хороших результатах.

Характеризуя 122-мм гаубицу, Миддельдорф отмечал, что она обеспечивала мощное огневое воздействие на немецкие войска благодаря хорошим баллистическим свойствам и снаряду, примерно в полтора раза более мощному, чем у 105-мм немецкой полевой гаубицы. Он также отмечал и большую мощность огня орудий артиллерии РВГК — 152-мм полевой гаубицы, 170-мм пушки и 203-мм мортиры .

Высоко гитлеровские военачальники оценили минометное вооружение русской армии — 120-мм и 160-мм минометы. Они были просты в изготовлении и эффективны в боевом применении, имея достаточно большую дальность стрельбы и мощную мину, что обеспечивало возможность выполнения задач непосредственной поддержки войск. Огонь минометов наносил большие потери немецкой пехоте, если он велся и рассредоточенно. Из дневника солдата-артиллериста О. Зайбольда следует, что «минометный огонь русских оказывал большое действие даже тогда, когда мины ложились неточно» . По некоторым оценкам отечественных исследователей, на Восточном фронте Германия понесла наибольшие потери в живой силе именно от минометного огня — до 3 млн человек. Минометчики израсходовали 199 млн мин, или 53 проц. расхода боеприпасов полевой артиллерии Красной армии .

Оценивая советское артиллерийское вооружение в целом, Э. Миддельдорф констатировал, что русская артиллерия имела очень хорошую, современную материальную часть: «Как по качеству орудийной стали, так и по своим конструктивным характеристикам она отвечала требованиям того времени» .

Судя по воспоминаниям военнослужащих вермахта, помимо физического уничтожения объектов и живой силы противника советская артиллерия наносила немалый ущерб морально-психологическому состоянию войск, а бывало, одерживала важные морально-психологические победы. Одной из них явилась успешная борьба с германскими тяжелыми танками «тигр», впервые примененными 22 сентября 1942 года на Волховском фронте. По этому поводу министр вооружения Германии А. Шпеер впоследствии писал, что в начале лета 1942 года Гитлер лично определил участок, на котором должны были вступить в бой шесть первых танков «тигр», от которых — как всегда при появлении нового типа вооружения — он ожидал сенсации. С богатой фантазией Гитлер рассуждал о бессилии перед броней «тигров» советских 76-миллиметровых пушек, пробивавших, даже с большой дистанции, лобовую часть танков Т-IV. Все напряженно ожидали результатов. Шпеера несколько беспокоила ходовая часть танков, но от нее, как оказалось, мало что зависело. Русские спокойно пропустили танки мимо своих противотанковых позиций с тем, чтобы ударить по менее защищенным бокам первой и последней машины. Скоро вывели из строя оставшиеся четыре танка. Гитлер молча пережил эту полную неудачу. Он никогда о ней не вспоминал .

По итогам войны германские мемуаристы отмечали немало слабых сторон артиллерии Красной армии. По мнению гитлеровских военачальников, в течение первых двух лет Восточной кампании артиллерия русских, как правило, не являлась серьезным препятствием на пути наступления немецкой армии. Причины этого они, в частности, видели в недостаточной оснащенности русской артиллерии средствами радиосвязи и в проблемах организации работы органов ее управления.

Генералы вермахта отмечали, что редко наблюдалось и являлось недейственным сосредоточение огня в короткие сроки и с ходу без предварительной подготовки. Однако они признавали, что при стабилизации фронта русским удавалось создавать мощные артиллерийские группировки .

Немецкие военные специалисты констатировали, что при создании этих группировок русские не считались со временем, даже если его счет шел на несколько недель. Поэтому советским военачальникам не удавалось обеспечить скрытность формирования крупных группировок артиллерии, несмотря на отличную маскировку. Воздушная разведка и аэрофотосъемка выявляли оборудование огневых позиций, что облегчало немцам контрбатарейную борьбу. Особенно эффективными были удары с воздуха, иногда позволявшие полностью сорвать развертывание группировок артиллерии.

Авторы мемуаров также обращали внимание, что советские артиллеристы, используя метод стрельбы по карте, тактически неоправданно, малоэффективно расходовали боеприпасы, поскольку не имели достаточно точных координат исходных районов расположения германских войск. Продолжительная по времени артподготовка вскрывала планы советского командования. Благодаря умело поставленной немецкой разведке на участках прорыва эффективно осуществлялась засечка русских батарей, которая облегчалась тем, что советские артиллеристы, казалось, не принимали мер маскировки от звукометрической и оптической разведки .

Кроме того, генералы вермахта увидели немало изъянов в организации взаимодействия русской артиллерии с пехотой и танками. По их мнению, орудия перемещались вперед слишком медленно и часто оставались на первоначальных огневых позициях, в результате чего наступавшая пехота, продвинувшаяся далеко в глубь обороны, долго не имела артиллерийской поддержки. Без нее нередко осуществлялся и глубокий прорыв танков с десантом пехоты .

Критика советской артиллерии не помешала немецким военачальникам признать ее высокие боевые возможности. Так, по мнению Ф. Меллентина, несмотря на известные недостатки, русская артиллерия являлась очень грозным родом войск и целиком заслуживала той высокой оценки, какую ей дал . Он писал, что во время войны Красная армия применяла больше тяжелых орудий, чем армия любой другой воюющей страны

Жертвы Блицкрига [Как избежать трагедии 1941 года?] Мухин Юрий Игнатьевич

Роль артиллерии

Роль артиллерии

Драбкин, повторю, задавал нужные вопросы и получал, безусловно, точные ответы, поскольку в данном случае немцы, да еще и пехотные офицеры, не имели оснований врать.

«- Основные потери у вас были от стрелкового оружия или от артиллерии?

- От стрелкового. От артиллерии в первое время меньше, но потом основные потери были от артиллерии.

- Как вы можете оценить, кто был у немцев эффективнее - пехота или артиллерия, от кого русские больше страдали?

- Русские страдали от нашей артиллерии. У нас были отличные корректировщики и высокая концентрация огня. Так что, когда пехота шла в наступление, сопротивление уже было сломлено.

…Русские солдаты очень храбрые и способны перенести много страданий, много вынести. Но командование было посредственным. Они все время повторяли одно и то же. Все время одно и то же. Потом, в 44-м, 45-м году, командовать стали лучше, научились водить большие соединения, быстро наступать. Такой пример. Мы отступили к предмостному укреплению в Киришах. Его необходимо было удержать, поскольку надеялись с него начать новое наступление, но сил для этого уже не было. У нас там был усиленный полк и артиллерия, больше ничего не было. Это предмостное укрепление Красная Армия пыталась захватить. Раз за разом, раз за разом, каждый раз одно и то же. Наша дивизия там подбила один за другим 200 танков. Это было абсолютно не нужно. У нас не было никаких сил оттуда наступать. Они это знали! Но Сталин приказал, и они снова и снова наступали. Огромное количество людей там погибло. Можете представить, небольшое пространство, и по нему стреляли три пристрелявшихся артиллерийских полка. Как только мы замечали, что русские снова наступают, артиллерия разносила все в пыль. Конечно, в течение тех трех недель наш полк был натурально перемолот, полностью уничтожен, но мы могли его заменить».

«- Вы как ротный могли вызвать огонь артиллерии?

- Да, было так организовано. Артиллерия посылала в пехоту так называемого передового наблюдателя. Это был или офицер, или фельдфебель с рацией. Эти передовые наблюдатели были в ротах, и через них можно было затребовать огонь. Это прекрасно работало, без проблем» .

«Мы очень часто воевали вместе с частями Ваффен СС. Это были великолепные солдаты, которые к тому же были гораздо лучше вооружены, чем мы, - их в первую очередь вооружали. Мы всегда были очень рады, если нашим соседом была часть Ваффен СС, на них можно было положиться. Они не бегали. Другие охотно бегали, а эти нет».

«- Верно ли, что пулемет был основным оружием в обороне?

- Да. Ну и артиллерия, конечно. Главное оборонительное оружие - это все же артиллерия. Она несет основную нагрузку. Пехота вступает позднее, если случается что-то неожиданное».

«- Можете что-нибудь сказать о русской артиллерии?

- Прежде всего, очень массовая, сильная. Стреляла хорошо. Меня один раз буквально «выстрелили» из бункера. Это была 7,62-сантиметровая пушка, которую они использовали для подавления опорных пунктов. Мы сидели в бункере, во второй линии, с первой нас уже выжали. Тут в ста метрах впереди от нас разорвался снаряд. Я еще подумал, что стреляют, вероятно, в меня. Через 2–3 минуты снаряд разорвался в ста метрах за бункером. Я моим солдатам закричал: «Вон отсюда!» Мы выскочили как сумасшедшие, и третий снаряд попал точно в бункер и разрушил его. В вилку нас взяли. Я был рад, что вовремя заметил. Ты либо учишься, либо погибаешь - это как охота на зайцев: старые зайцы знают все трюки. Русская артиллерия была ужасно сильная».

«Немецкая пехотная дивизия была устроена совсем иначе, чем русская. По обучению и имеющемуся вооружению немецкая дивизия была сильнее русской дивизии. У нас в пехотной дивизии была своя артиллерия, дивизия могла вести войну самостоятельно. Русские же должны были все время спрашивать у своего командования: можно мне сейчас стрелять? Куда я должен стрелять? У нас тоже так было, но у нас артиллерийские наблюдатели были в пехоте, на самом переднем крае, и когда русские нападали, то вся дивизионная артиллерия стреляла по одной цели, хотя находилась в разных местах. Когда атаковал, к примеру, батальон русских, вся артиллерия стреляла по нему.

А у русских огонь артиллерии надо было планировать заранее и подтягивать артиллерию. Поэтому мы знали, что если у русских появилась артиллерия, то в следующие дни что-то будет происходить».

Считается, что блицкриг немцы сделали танками, но посмотрите на воспоминания немецкой пехоты: они о советских танках вспоминают, а о немецких - ни слова. О пикировщиках Ю-87 вспоминают. Если в соседях были эсэсовцы, это для них было помощью, и они об этом вспоминают. А о немецких танках - нет! И удивительно то, что главным оружием своих побед они считают не авиацию и танки, а свою артиллерию - то, чем привыкла хвастаться Советская армия.

Я уже не раз цитировал мнение британской разведки о советской артиллерии, выраженное Леном Дейтоном: « Русские очень гордились своей артиллерией и даже организовывали для массового использования артиллерийские дивизии и артиллерийские бригады».

Прерву Дейтона. И не только русские восхищались советской артиллерией. Вот иностранный автор, некто Е. Егерс, делая обзор немецкой артиллерии, сравнивает ее с советской:

«На коренную реорганизацию артиллерии немцы не решились. Поэтому они никогда не смогли добиться такого подавляющего локального перевеса в артиллерии, какой постоянно имела Красная Армия. Уже в 1941 году было ясно, что для прорыва укрепленных линий обороны требуется концентрация не менее ста стволов на километр фронта. В дальнейшем эта цифра была несколько раз пересмотрена, и каждый раз в большую сторону. Немцы же считали вполне достаточной концентрацию 40 стволов на километр. За всю войну они считаные разы добивались концентрации 60-141 стволов на километр фронта. Рекорд концентрации артиллерии обеими воюющими сторонами был побит во время битвы на Курской дуге. 9-я армия располагала; 200 орудиями на километр, а 4-я танковая армия - 150. Однако эти цифры меркнут в сравнении с тем, что Красная Армия на основных направлениях располагала по 900-1000 стволов на километр фронта. Хуже всего с артиллерией у немцев было в декабре 1941 года под Москвой (10 стволов на километр) и в июне 1944 года в Нормандии (1,5 ствола). По данным немецкой разведки, в ноябре 1944 года Красная Армия имела, по меньшей мере, трехкратный перевес в артиллерии. В действительности перевес был еще больше».

Как видите, немцы считали, что им 40 стволов на километр фронта вполне достаточно, и два года их наступления на Восточном фронте им этих 40 стволов действительно было достаточно. А то, что один из ветеранов вспомнил о и мощности советской артиллерии, так это он вспомнил об огромном ее количестве.

В то же время британская разведка, в лице Дейтона, делает такое заключение: «Артиллерия Красной Армии по своему уровню соответствовала той, что использовалась на Западном фронте в 1918 году, - это почти то же самое, что назвать ее очень плохой. В грядущих сражениях меньше 50 процентов потерь немецких войск, действовавших на Восточном фронте, приходилось на артиллерийский огонь, в то время как относительные потери от огня англо-американской артиллерии превышали 90 процентов».

(Что касается процента потерь, то, как видите, и по свидетельству немецких ветеранов этот процент вначале войны таким и был, каким его считают англичане, если не меньшим.)

И ведь речь идет не о несовершенстве советских артиллерийских орудий. Во-первых, советские пушки и гаубицы, с которыми Красная Армия начинала войну, и после войны стояли на вооружении и Советской армии очень долго, и по сей день в некоторых странах продолжают стоять на вооружении. Во-вторых, немцы использовали все захваченные в боях советские артсистемы, за исключением разве полковых и батальонных пушек, хотя при разнице в калибрах им пришлось производить для них боеприпасы. То есть немцы считали их вполне современными.

Британцы говорят о другом. Вот давайте вернемся к воспоминаниям ветерана о боях за предмостное укрепление у Киришей под Волховом.

Для справки. Артиллерийский полк немецкой пехотной дивизии имел на вооружении 36 105-мм гаубиц, стрелявших снарядами весом 14,5 кг, и 12 150-мм гаубиц, стрелявших снарядами 43,5 кг. Когда немецкий ветеран описывает бои у Киришей немецкого пехотного полка, усиленного тремя артиллерийскими полками, с советскими стрелковыми дивизиями и танковыми бригадами, он, по сути, рассказывает, как пристрелявшие местность немецкие артиллеристы в течение минуты обрушивали на пытающиеся атаковать советские войска до 600 снарядов указанного веса. Он, по сути, описывает, как советские генералы уничтожали советских солдат и младших офицеров в тупых атаках пехоты фактически на дальнобойную артиллерию.

И вот тут возникает вопрос, а почему советские генералы, уже имевшие свою мощную артиллерию, превосходящую немецкую численно, сначала не уничтожили своей артиллерией немецкие батареи у этого предмостного укрепления в Киришах, а потом артиллерийским огнем не уничтожили этот немецкий полк?

Для ответа на этот вопрос надо вернуться к вопросу, а что имели в виду британцы, когда говорили о том, что в Красной Армии артиллерия на уровне 1918 года - конца Первой мировой войны? Сами британцы свой вывод не объясняют, наши историки даже такого вопроса не видят или видят его в бросающихся в глаза недостатках разведки, связи и транспорта (к примеру, А. Широкорад). Против последних выводов возражений нет, но это все же не все.

И вот эти, собранные А. Драбкиным воспоминания немецких ветеранов заставили меня заняться этим вопросом - что значит «артиллерия на уровне 1918 года»?

И я прихожу к следующим объяснениям.

Из книги Генеральская мафия - от Кутузова до Жукова автора Мухин Юрий Игнатьевич

Использование артиллерии А стреляли-то по немецким кораблям как! «Самыми крупными надводными кораблями, применявшими свою артиллерию по морским целям, были эсминцы и лидер «Баку». Три таких случая отмечено на Балтике в 1941 г. и два случая - на Севере в 1942–1943 гг. Поскольку

Из книги Самоходки Сталина. История советской САУ, 1919-1945 автора Свирин Михаил Николаевич

Глава IX. ЭРА САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИИ Противотанковая оборона все больше и больше становится главной задачей самоходных орудий, так как другие противотанковые средства недостаточно эффективны в борьбе с новыми танками противника и несут слишком большие потери. Г.

Из книги Война в Средние века автора Контамин Филипп

3. РОЛЬ ОГНЕСТРЕЛЬНОЙ АРТИЛЛЕРИИ В ПОЛЕВЫХ СРАЖЕНИЯХ По единодушному свидетельству «Хроники» Виллани, «Больших французских хроник» и «Хроник» Фруассара при Креси (1346 г.), англичане, несомненно, «дали несколько выстрелов из пушек, установленных на поле боя, чтобы напугать

Из книги Линкоры Британской империи. Часть 6. Огневая мощь и скорость автора Паркс Оскар

Из книги Немецкая пехота. Стратегические ошибки вермахта. Пехотные дивизии в войне против Советского Союза. 1941-1944 автора Фреттер-Пико Максимилиан

XIX Оборонительные бои по обе стороны от Днепропетровска. Роль артиллерии в успешном отражении танковых атак. Арьергардные бои до Днестра. Вознесенск на Буге как «укрепленный пункт». Осень 1943 г. – весна 1944 г. Ожидавшееся крупное большевистское наступление началось

Из книги Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. [Книга 1] автора Коллектив авторов

Из книги Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. [Книга 2] автора Военное дело Коллектив авторов --

№186 Тезисы доклада врид. инспектора артиллерии Д.Д. Тризны в РВС СССР о результатах боевой подготовки артиллерии РККА в 1926/27 учебном году №560/с22 октября 1927 г.Секретно1. Основной задачей боевой подготовки артиллерии РККА на истекший учебный год было поставлено повышение

Из книги Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика автора Клостерман Пьер

Из книги Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Том 21 автора

автора Висковатов Александр Васильевич

В АРТИЛЛЕРИИ 1827 янв. 1 - На офицерских эполетах, для различия чинов, установлены кованые звездочки, как в рег. войсках (5).1829 авг. 7 - Эполеты на оф. обмундировании установлены с чешуйчатым полем по образцу эполет в легкой рег. кавалерии (6).1831 в апреле - Зауряд-офицерам указано

Из книги Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Том 27 автора Висковатов Александр Васильевич

В АРТИЛЛЕРИИ 1827 янв. 1 - На офицерских эполетах, для различия чинов, установлены кованые звездочки, как в рег. войсках (15).1829 авг. 7 - Эполеты на оф. обмундировании установлены с чешуйчатым полем, по образцу эполет в легкой рег. кавалерии (16).1829 нояб. 15 - При новом утверждении

Из книги Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Том 27 автора Висковатов Александр Васильевич

В АРТИЛЛЕРИИ 1827 янв. 1 - На офицерских эполетах, для различия чинов, установлены кованые звездочки, как в рег. войсках (167).1829 авг. 7 - Эполеты на оф. обмундировании установлены с чешуйчатым полем, по образцу эполет в легкой рег. кавалерии (41).1829 нояб. 15 - В Оренбургской Казачьей

Из книги Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Том 27 автора Висковатов Александр Васильевич

В АРТИЛЛЕРИИ (Изменения номеров батарей в артиллерии Сибирского Линейного Казачьего Войска показаны в I отделе XIX части Исторического описания одежды и вооружения Российских войск в статье XXXIV.)1827 янв. 1 - На офицерских эполетах, для различия чинов, установлены кованые

Из книги Артиллерия в бою и операции автора

1. Массирование артиллерии в наступлении (примеры 1–4) В наступательных боях и операциях Великой Отечественной войны артиллерия была одним из наиболее эффективных средств огневого поражения противника в интересах действий пехоты и танков. Практика первой мировой войны

Из книги Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. т 1 автора

№131 Тезисы доклада начальника артиллерии РККА Д.Д. Грендаля в РВС СССР о необходимых мерах по улучшению состояния артиллерии и бронесил 24 марта 1926 г.Секретно1. В целях обеспечения нормальных условий быта артчастей и их учебы, сбережения материальной части артиллерии

Из книги Сто рассказов о Крыме автора Криштоф Елена Георгиевна

Подпоручик от артиллерии Лев Николаевич Толстой прослужил всю Крымскую кампанию в чине подпоручика. В поручики же был произведен лишь в апреле 1856 года "за отличную храбрость и мужество, оказанные в деле 4 августа у Черной речки".Сражение у Черной речки было одним из

Артиллерия издавна играла важную роль в армии Московской Руси. Несмотря на сложности с перевозкой орудий при вечном российском бездорожье, основное внимание уделялось литью тяжелых пушек и мортир — орудий, которые можно было применять при осадах крепостей.
При Петре I некоторые шаги к реорганизации артиллерии были предприняты еще в 1699 году, но только после нарвского поражения к ней приступили со всей серьезностью. Орудия начали сводить в батареи, предназначенные для полевых сражений, обороны крепостей и для осад. Согласно Уставу 1701 года временные батареи стали сводить в Артиллерийский полк, включавший также инженерные подразделения.
Кроме канониров и бомбардиров, в Артиллерийский полк входили минеры, инженеры, понтонеры и пионеры.
ртиллерийский полк входили:
одна бомбардирская рота (113 человек),
шесть канонирских рот (по 152 солдата и офицера в каждой),
одна рота минеров (75 человек).
Кроме того, в штате имелось 25 инженеров, 36 понтонеров, 6 петардщиков, и 19 человек входило в состав штаба.
Бомбардиры обслуживали гаубицы и мортиры, канониры — пушки. И тем, и другим полагалось иметь ручное огнестрельное оружие. Канониры вооружались фузеями, а бомбардиры — ручными мортирками. Это оружие имело короткий ствол (длина 250 мм, калибр 74 мм), укрепленный на прикладе ружейного типа; выстрел проводился при помощи кремневого замка.
Стреляли мортирки одно- и трехфунтовыми гранатами.
На многих рисунках, показывающих способы стрельбы из мортирок, изображены солдаты, кладущие ствол оружия на алебарду и упирающие приклад в плечо. На самом деле, однако, из-за чрезвычайной силы отдачи так поступали редко. Гораздо чаще из мортирок стреляли, уперев приклад в землю и придав «на глаз» оружию нужный наклон.

К 1723 году удалось значительно упорядочить калибры русской артиллерии. Теперь, не считая крепостных орудий, армия располагала шестью 6-фунтовыми, двенадцатью 8-фунтовыми, тремя 12-фунтовыми пушками и четырьмя 20-фунтовыми мортирами.
Полковая артиллерия насчитывала 80 трехфунтовых пушек. В осадной артиллерии по 30 18- и 24-фунтовых орудий и 100 «Кугорновых» мортир. Эти последние орудия, получившие названия по имени изобретателя (голландского инженера Кугорна), могли вести стрельбу 6-фунтовыми гранатами на дистанцию до 400 шагов.
«Кугорновы» мортиры устанавливались на деревянные основания в виде массивной прямоугольной рамы. Общий вес системы не превышал 42 килограммов; кроме того, ствол легко снимался с основания, так что орудие оказывалось достаточно мобильным.
Что интересно,
подобные мортиры состояли на вооружении русской армии более 200 (!) лет — они успешно применялись еще в Первой Мировой войне, и были вытеснены только минометами…

Огромное влияние на процесс реорганизации русской артиллерии в эпоху Петра Великого оказал генерал-фельдцехмейстер и командующий артиллерией граф Джеймс Виллиам Брюс (в России его называли Яковом Виллимовичем).
Заслугой Брюса было:
учреждение Артиллерийского полка;
разделение артиллерии на полевую и осадную;
внедрение в практику русской артиллерии «артиллерийской шкалы Гартмана», что дало возможность стандартизировать типы орудий и привести их к единой системе.
Покрой форменной одежды артиллеристов армии Петра Великого был таким же, как в пехоте. Кафтаны, камзолы и панталоны полагались красными, с василькового цвета обшлагами и обшивкой петель.
Чулки могли быть как белыми, так и белыми с вертикальными синими полосами.
Головными уборами служили как черные треуголки, так и картузы — чаще красные с синей отделкой.

1	Бомбардир Артиллерийского полка. Бомбардиры предназначались для обслуживания мортир, а также могли использоваться как своеобразные гвардейские части артиллерии. Их шапки-шишаки напоминали головные уборы гвардейских гренадер, но в остальном обмундирование оставалось таким же, как у прочих артиллеристов. Бомбардир вооружен медной ручной мортиркой — своего рода примитивным гранатометом. При стрельбе из мортирки ее приходилось опирать на алебарду, служившую сошкой, или упирать в землю. Поверх кафтана бомбардир надел епанчу василькового цвета, положенную артиллеристам.
2, 3	Канониры Артиллерийского полка. Петровские артиллеристы набирались из самых сообразительных рекрутов, а их жалование было выше, чем у солдат. Показанные на рисунке канониры носят артиллерийскую униформу образца 1700 года, покрой которой был идентичен пехотному. Для обороны от приблизившегося противника артиллеристы вооружались фузеями с патронными сумами. Во время работы при орудии ружья и сумы снимали.
4	Младший офицер Артиллерийского полка. Офицеры артиллерии проходили специальное обучение, зачастую за границей, и по праву считались наиболее знающими специалистами во всей армии. Реконструкция выполнена на основании портрета Сергея Бухвостова, «первого русского солдата», который принимал участие в осаде Выборга как офицер артиллерии.
Информация: «Кавалерия Петра Первого» (Новый Солдат № 190)

Дополняли униформу черные галстуки и васильково-синие епанчи.
Бомбардиры носили шапки-«шишаки», похожие на соответствующие головные уборы гренадер гвардии, но без плюмажа из перьев и без назатыльника.
С 1720 года униформа , как и в пехоте, была изменена. Мундиры стали несколько проще по покрою. Цвет остался по-прежнему красным; воротник — красный, отложной. Обшлага и обшивка петель — синяя. Камзол и панталоны красные, галстуки и чулки — белые. Черные треуголки стали обшивать по краю белым галуном.
Униформа офицеров, как и во всей армии, не оговаривалась. Судя по различным источникам, офицеры артиллерии носили униформу , подобную солдатской, но с красными обшлагами, обшитыми золотым галуном.

Шарфы — как у офицеров пехоты, но артиллеристы иногда повязывали их вокруг пояса. Артиллерийские офицеры пользовались большим уважением; они имели преимущество в один чин перед офицерами пехоты и кавалерии, и соответственно получали жалование на один чин выше своего реального звания.

Когда нашу армию начинают сравнивать с американской и другими армиями мира, я все время вспоминаю историю, произошедшую во время моей службы в группе советских войск в германии около тридцати лет назад.

В семидесятых годах было принято устраивать соревнования дружественных армий. Служил я тогда в артиллерии и однажды довелось мне присутствовать на первенстве, которое проводилось между нашей частью и братской немецкой, имевшей на вооружении такие же пушки и тягачи.

Кроме общевойсковой беготни и стрельбы, в программу входило следующее упражнение: тягач, выехав с исходной и проехав 50 метров, должен развернуться, чтобы пушка смотрела в сторону противника, расчет соскакивает с тягача, отцепляет орудие, расчехляет, разносит опорные станины, наводит на цель, заряжает, производит выстрел, которым должен поразить мишень. Норматив на все - 45 секунд. Рубеж для выполнения этого упражнения один, поэтому выполняли по очереди, кто быстрее - решал секундомер. По жребию, сначала немцы, потом наши. Оба подразделения присутствуют, болеют за своих.

Секундомер щелкнул. Немцы пошли. Действуют четко, залюбуешься. Тягач отработанно выскакивает на позицию. Офицер стоит в сторонке с биноклем, ни во что не вмешиваясь. Сержант отдает команды, солдаты действуют как автоматы, станины разнесены, чехлы сняты, снаряд в стволе. Выстрел. Мишень поражена. 41 секунда. У немцев ликование. На 4 секунды норматив перекрыли! результат отличный.

Теперь наши. Тягач вылетает на позицию, пушка чуть не опрокидывается при развороте, встает на одно колесо, мгновение раздумывает - падать на бок или обратно в рабочее положение. Пронесло - упала как надо. Расчет толпой бежит к ней. Сержант раздает пинки, офицер схватился за станину, уронил бинокль, который в суматохе раздавили, мат-перемат, заряжающий почти споткнувшись, в падении каким-то чудом посылает снаряд в казенник, выстрел! Цель поражена. 17 секунд.

Вот тогда я понял, почему немцы войну проиграли. Не способны они на сверхусилия в экстремальной ситуации. А у нас вся жизнь - экстремальная ситуация, а сверхусилия - норма поведения на войне. Дурость генералов всегда компенсируется героизмом солдат. Не обеспечили продовольствием - так мы и в мирное время к этому привыкли. Танки прорвались? А мы под эти танки разведроту бросим. Некому в разведку идти? Разведчики под танками погибли? Добровольцы - два шага вперед! Вот такой он русский стиль боевого искусства.

В какой армии мира еще так военное дело поставлено? Немцы - нация дисциплинированная, воевать любят и умеют. А американцы-то куда лезут? достаточно вспомнить бунт американских морских пехотинцев в Сомали. На боевые операции отказались ходить, пока им биотуалеты не доставят. Требования совершенно справедливые. Полевые сортиры нашего типа в тропиках - прямая дорога к эпидемии. А американцы жить любят. Но представить себе, что российские морпехи отказались пойти на боевую операцию, по какой угодно причине (не говоря уже о такой курьезной) я в кошмарном сне не могу. И надеюсь, не доживу до таких времен, когда наши солдаты и офицеры будут похожи на американских. О генералах разговор особый...