Воинский устав (1716г.) содержал нормы, регулирующие жизнь армии (при его составлении учитывался опыт западноевропейский стран), положения об организации армии, артиллерии и инженерного дела, о правах и обязанностях высших чинов полевого управления армии, положения, связанные с проведением походом, с порядком несения гарнизонной и караульной службы… Необходимость его создания была обусловлена созданием регулярной армии в России.

В Воинский устав входили Артикулы воинские (209 статей), свод военно-уголовного законодательства, относящегося преимущественно к области материального, а не процессуального права, которые содержали нормы общего характера, перечень воинских преступлений, меры наказания за эти преступления. Каждый артикул описывал отдельный вид правонарушения и назначал определенную санкцию.

Артикул предназначался для военнослужащих и лиц, обслуживающих армию.

Он должен был применятся преимущественно военными судами, но иногда применялся в общих судах, как сборник уголовного права.

Преступления подразделялись на умышленные, неосторожные и случайные. Нередко неосторожные действия наказывались так же, как и умышленные, - для суда был важен результат действия, а не его мотив. Вместе с преступником несли ответственность лица, не совершавшие преступления, - его родственники. Стадии: умысел, покушение на преступление, законченное преступление. В ряде случаев законодатель предусматривал наказание за один только умысел (в государственных преступлениях).

К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние аффекта, малолетство преступника, "непривычку к службе" и служебное рвение, в пылу которого было совершено преступление. Присутствовали понятия крайней необходимости (например, кража от голода) и необходимой обороны.

К отягчающим обстоятельствам закон впервые стал относить состояние опьянения, прежде бывшее смягчающим обстоятельством. Присутствует фактор повторности.

Виды преступлений:

• 1. Против религии/веры - чародейство, богохульство
• 2. Против государства/политические преступления: бунт, оскорбление словом монарха, умысел убийства или взять в плен царя.
• 3. Должностные преступления: взяточничество, злоупотребление властью в корыстных целях
• 4. Воинские преступления: измена, дезертирство, уклонение от службы,
• 5. Против порядка управления и суда: подделка денег, документов, печатей
• 6. Половые преступления: скотоложство, мужеложство, изнасилование
• 7. Против личности: клевета, телесные повреждения, убийство (к наиболее тяжким видам убийств законодатель относил: убийство по найму, отравление, убийство отца, матери, младенца или офицера)
• 8. Имущественные: грабеж, поджог, простая и квалифицированная кража
• 9. Против общественного порядка и спокойствия

Цели: устрашение, возмездие, изоляция и эксплуатация преступников.

Наказания: смертная казнь (в 122 случаях, отсечение головы, повешение, расстрел), телесные наказания (урезание языка, битье кнутом, клеймение), каторжные работы, тюремное заключение, лишение чести и достоинства, имущественные наказания (конфискация, штраф), церковное покаяние.

Не наказывалось убийство, совершенное караульным на посту после необходимого предупреждения, не получившего ответа, убийство арестованного, сопротивлявшегося при аресте, убийство в состоянии необходимой обороны.

Судебный процесс делился на три части:

• 1) первая начиналась формальным оповещением о начале процесса и заканчивалась на ответе ответчика. Такой ответ мог быть "повинным", ответчик мог "запереться" или признаться, но с указанием новых обстоятельств дела.
• 2) вторая, или собственно начиналась со сбора и анализа доказательств, разбирательство, длилась вплоть до вынесения приговора;, разрешалась и четко регламентировалась пытка
• 3) третья - от вынесения приговора до его исполнения. Решение выносилось большинством голосов. Приговор составлялся в письменной форме и подписывался членами суда. Секретарь в присутствии сторон публично зачитывал приговор. В нем должны были излагаться существо дела и основания для вынесения данного решения.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Актуальность выбранной темы не вызывает сомнений ввиду следующего.

Воинский артикул Петра I 1715 г. - крупнейший правовой памятник России; представлял собой военно-уголовный кодекс без общей части. В основном излагал воинские преступления: воинская измена (тайная переписка или переговоры с неприятелем), различного рода уклонения от воинской службы (дезертирство, членовредительство и др.), преступления против подчиненности и воинской чести, против правил караульной службы, против воинского имущества, злоупотребления начальствующих лиц по службе и др.

Хотя этот устав по назначению своему относился до людей ратных, но по Указу 10 апреля 1716 г. он был разослан по губерниям и канцеляриям для руководства при решении дел общих, причем он, однако, не отменял Уложения Алексея Михайловича, а должен был применяться одновременно с ним. На этом основании Устав воинский не может быть обойден молчанием при обозрении общих источников уголовного законодательства

Конечно, не весь Воинский устав относится к истории уголовного законодательства, но сюда принадлежат: во-первых, помещенный в 1-й книге (Устав о должностях) патент о поединках; во-вторых, артикул воинский с кратким толкованием и, в-третьих, краткое изображение воинских процессов или тяжб.

Воинский артикул заимствован из иностранных источников, а именно -- в основу его положены шведские артикулы Густава Адольфа в их позднейшей обработке 1683 г. (при Карле XI), но со значительными отступлениями как в системе наказаний, более суровых, так и в определительной части; кроме того, в артикуле прибавлены толкования на каждую статью. Все эти изменения и дополнения делались по разнообразным европейским уголовным законам, включая сюда и имперские немецкие законы, и уставы датский и голландский, и ордонансы Людовика XIV; воинский же процесс был обработан самостоятельно. Таким образом, Воинский устав нельзя назвать переводом с определенного памятника, а скорее компиляцией по иностранным источникам; подготовлялся он многими лицами, вероятно, первоначально на немецком языке; затем сведенный материал был переведен на русский и в этом виде, несомненно, исправлялся самим императором, причем со стороны слога справщиком был кабинет-секретарь Макаров; потом устав был рассмотрен Сенатом и утвержден императором в Данциге 30 марта. Печатался он с русского текста; но чужеземное происхождение устава отражается как на его языке, изобилующем нерусскими выражениями и оборотами, благодаря чему его нельзя часто уразуметь без немецкого контекста, так и в его содержании, в особенности в обрисовке отдельных преступлений и в системе казней.

Целью настоящей работы является изучение уголовного права и уголовного процесса по Воинскому уставу Петра I.

Поставленная цель определила следующие задачи:

1) Изучить понятие и основы уголовного права по Воинскому уставу Петра I.

2) Рассмотреть общие черты уголовного процесса - судоустройства и судопроизводства - по Воинскому уставу Петра I.

По своей структуре настоящая работа состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения и списка используемых источников и литературы.

1. Понятие и основы уголовного права по Воинскому уставу Петра I

1.1 Классификация преступлений

Понятие о преступлении тоже постепенно изменяется. Оно начинает считаться деянием, не только причиняющим вред отдельным лицам, но грозящим опасностью государству и обществу, а потому перестает быть делом личным или семейно-родовым и становится делом государевым и земским. Преследование преступлений, зависевшее раньше от инициативы частных лиц, теперь становится обязанностью органов государства. Сначала государство преследует небольшой круг деяний, признаваемых более важными; это "лихие дела" - душегубство, разбой, кража с поличным, - совершаемые "лихими людьми" или профессиональными преступниками. Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Т. 1-4. - М.: Юрид. литер., 1985. С. 87

В этих названиях сказывается еще материальный взгляд на преступление и преступника; но затем все более и более преобладающее значение получает чисто формальный взгляд на преступление, возникший и упрочившийся под влиянием церковных учений. В преступлении церковь видела, прежде всего, грех, нарушение божественного закона, и называла преступников "забывателями страха Божия".

Отсюда естественно вытекало понятие о преступлении как о нарушении закона светского, который, прежде всего, должен служить поддержкой церковного учения церкви. Вина преступника оказывалась, таким образом, двойственной: перед Богом и перед властью.

Воинский Устав весьма мало привносит в субъективную сторону преступления.

Вопрос о вменении стоит в зависимости еще от некоторых специальных условий, внешних и субъективных. К числу первых относятся необходимая оборона и крайняя необходимость. В уголовном праве Петра оборона значительно ограничивается. Им впервые вводится понятие о крайней необходимости, применительно к незначительным кражам "из крайней голодной нужды"; наказание в таких случаях или совсем не применяется, или умаляется. К числу субъективных условий вменения, известных московскому праву из Градских законов, относятся малолетство (аще 7 лет отрок) и явно болезненное психическое состояние (бесные), устраняющие наказание даже при убийстве.

Воинский Устав упоминает еще о состоянии аффекта и служебной ревности, как об обстоятельствах, смягчающих наказание.

Умысел на государево здоровье наказуется наравне с оконченным деянием, умысел на жизнь господина - наравне с покушением. Воинский Устав расширяет наказание за умысел в преступлениях против Величества; Морской Устав распространяет это правило и на общие преступления: "все убийцы и намеренные к тому будут казнены смертью". Покушение на государственное преступление наказуется по Уголовному закону как совершение, при некоторых общих преступлениях - снисходительнее. Уголовное законодательство различает покушения оконченные и неоконченные, смягчая наказания за последние, если деяние доведено до конца по желанию самого преступника. Что касается до соучастия в преступлении, то законодательство различает:

1) главных виновников, интеллектуальных и физических, причем последние наказывались иногда легче (холопы, действовавшие по научению господ), иногда строже (подьячий - строже дьяка за составление неверного судного списка), иногда одинаково;

2) пособников - "товарищей", которым назначается то меньшее наказание, то одинаковое с главными виновниками ("подвод" и "поноровка");

3) прикосновенных лиц, которые подлежат также весьма различным наказаниям: пристанодержательство ("стан" и "приезд") наказуется как разбой; покупка и хранение краденого ("поклажея") - тюрьмой или только отдачей на поруки; неоказание помощи в случае опасности от преступников - кнутом; отказ от ловли преступников - пеней; недонесение играет важную роль при государственных преступлениях, все соучастники подлежат наказанию наравне с главными виновниками, причем не только не проводится различия между посторонними и членами семьи, но последние даже предполагаются соучастниками, если не докажут противного. Воинский устав также знает все эти формы участия, но в большинстве случаев устанавливает одинаковые наказания для разных соучастников. В связи с изменением общих воззрений на наказание и преступление, иное значение получают и отдельные виды преступлений постепенно выдвигаются на первый план деяния, направленные против церкви и государства.

Вот наиболее важные преступления по уголовному законодательству Петра Великого.

Уголовное законодательство ставит на первое место преступления против веры и церкви. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Ростов н/Д: Феникс, 2005. С. 114 В законе предусмотрены такие преступления, как чародейство, идолопоклонничество, богохульство, непосещение церкви и т.д. Многие преступления против веры вели к смертной казни и телесным наказаниям.

Идолопоклонничество наказывалось смертной казнью(сожжением)при условии, что будет доказано сношение обвиняемого с дьяволом. В противном случае, назначалось тюремное заключение и телесное наказание. Богохульство наказывалось усечением языка, а особая хула девы Марии и святых - смертной казнью. При этом учитывался мотив злостности в богохульстве. Несоблюдение церковных обрядов и непосещение богослужений, нахождение в церкви в пьяном виде наказывалось штрафом или тюремным заключением. Наказывалось и недонесение в богохульстве. «Совращение в раскол» наказывалось каторгой, конфискацией имущества, а для священников - колесованием. Божба, то есть произнесение «всуе» имени божьего наказывалось штрафом и церковным покаянием.

Далее следуют преступления государственные, особенно подробно перечисленные в Воинском Уставе, преступления по службе, против порядка управления, против общественного порядка и спокойствия и т. д. На первое место среди них было поставлено всякое выступление против жизни, здоровья, чести государя. Простой умысел убить или взять в плен царя наказывался четвертованием. Так же наказывалось вооруженное выступление против властей (одинаковое наказание несли - четвертование несли - несли исполнители, пособники и подстрекатели).

Оскорбление словом монарха наказывалось отсечением головы. Подробно говорилось об измене (вооруженное выступление против государя, тайная переписка и тайные переговоры с неприятелем, открытие пароля и т.д.).

Специальная глава (17) посвящена такому преступлению, как возмущение и бунт.

«Бунт и возмущение», то есть стихийное выступление без чётко сформулированной политической цели, наказывалось повешением.

К должностным преступлениям относили взяточничество, наказываемое смертной казнью, конфискацией имущества и телесными наказаниями. К преступлениям против порядка и суда относились срывание и истребление указов, что наказывалось смертной казнью(здесь проявилось особое отношение абсолютистской психологии к писаным нормативным текстам, символам царской воли).

Фальшивомонетничество определялось в нескольких вариантах:

1.Использование чужого чекана для изготовления денег

2.Смешение металлов при изготовлении монеты

3.Уменьшение веса металла в монетах

Сюда же относились такие действия, как подделка печатей, писем, актов и расходных ведомостей, за что полагались телесные наказания и конфискация. За подделку денег - сожжение.

К преступлениям против суда относились лжеприсяга, которая наказывалась отсечением двух пальцев(которыми присягали) и ссылкой на каторгу, лжесвидетельство, наказываемое как и лжеприсяга(кроме того, назначалось и церковное покаяние).

Имущественные преступления предусмотрены в гл. 21 Артикула. К ним относятся, в частности, кража, грабеж - явное похищение чужого имущества, совершенное путем вооруженного насилия или без него. Определены такие составы, как утайка чужого имущества, отданного на сохранения, присвоение находки, повреждение и истребление чужой собственности. Закон вводит имущественный (количественный) критерий для определения тяжести преступления - сумму в 20 рублей. За кражу на сумму меньше установленной в первый раз преступник наказывался шпицрутенами(шесть раз проходя через строй), во второй раз наказание удваивалось, в третий раз ему урезали уши, нос и ссылали на каторгу. Укравшего имущество на сумму свыше 20 рублей уже после первого раза казнили.

Кража во время наводнения, пожара, из госучреждения у своего господина, а также кража из военного склада. Эти преступления наказывались через повешение. Все имущественные преступления наказывались чрезвычайно жестоко.

Преступления против благочиния не имели прямой антигосударственной направленности. Исаев И.А. История государства и права России. - М.: Юрист, 2004. С. 205 К ним относили укрывательство преступников, каравшихся смертной казнью, содержание притонов, присвоение ложных имен и прозвищ с целью причинения вреда, распевание непристойных песен и произнесение непристойных речей. В дополняющих Уголовное законодательство указах предусматривались наказания за буйство, пьянство, игру в карты на деньги, драки и нецензурную брань в публичных местах. К этой же группе относились подделка мер и весов, обвешивание и обман покупателей.

Законодатель обращал внимание на степень случайности - грань между неосторожным и случайными преступлениями была весьма тонкой. Выделив субъективную сторону преступления, законодатель всё же не отказывался от принципа объективного вменения: нередко неосторожные действия наказывались так же, как и умышленные: для суда был важен результат действия, а не его мотив.

Вместе с преступником несли ответственность лица, не совершавшие преступления - его родственники. Ответственность снималась или смягчалась в зависимости от объективных обстоятельств. К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние аффекта, малолетство преступника, «непривычку к службе» и служебное рвение, в пылу которого было совершено преступление.

Характерно, что к отягчающим обстоятельствам закон впервые стал относить состояние опьянения, прежде всегда бывшим обстоятельством, смягчающим вину. Законодатель вводил понятия крайней необходимости (например, кража от голода) и необходимой обороны. Для последней требовалось наличие ряда обстоятельств: степень соответствия применённой защиты угрожающему нападению, факт наличия такого нападения и факт угрозы жизни защищающегося.

Отсутствие одного из признаков могло повлечь для защищающегося наказание, пусть даже смягченное. Преступление делилось на стадии: умысел, покушение на преступление и законченное преступление. В ряде случаев законодатель предусматривал наказание только за один умысел(в государственных преступлениях). Покушение на преступление могло быть оконченным и неоконченным: закон предусматривал возможность добровольного отказа от совершения преступления(например, отказ от завершения дуэли, уже сошедшимся в бою дуэлянтам.

Институт соучастия в преступлении не был достаточно разработан: роли соучастников не дифференцировались законом. Однако по некоторым видам преступлений пособники наказывались мягче, чем исполнители преступления (например, пособник, поддержавший бунтовщиков и мятежников). В обоих случаях присутствовал политический мотив: в одном следовало ужесточить репрессию к пособникам, «чтоб неповадно было», а в другом - отделить их от главных исполнителей в интересах следствия. Так же в законе присутствует фактор повторности. Наиболее яркий пример - кража.

Также для законодательства Петра характерно некоторое несоответствие между характером преступления и тяжестью наказания. Так, например, смертная казнь устанавливается и за политические преступления, и за убийство, и за сон на посту(в карауле), то есть, за самые различные по тяжести преступления.

Также стоит отметить попытку законодателя отделить материальное право от процессуального. Свидетельством тому является создание «Краткого изображения процессов или судебных тяжб» - военно - процессуального кодекса. В Петровском законодательстве появляется термин «преступление». Этот термин встречается уже в указе от 14 января 1704 года. Термин «преступление» начал применяться, прежде всего, для определения общественно опасных деяний. Артикул Воинский заменяет термины «вор», «воровство», словами преступник», «преступление». Термин «преступление» употреблён чаще всего в смысле нарушения закона, нарушения норм, установленных указами.

Субъектами преступления являлись, прежде всего, российские подданные. Но во многих актах Петра говорится об уголовной ответственности иностранцев (Указом от 16 октября 1720 года определялась подсудность «служивых» иноземцев). Также законодательством Петра была уточнена подсудность духовных лиц. Лица духовного звания подлежали действию общих уголовных законов по тяжким преступлениям, по менее тяжким - духовному суду.

1.2 Виды наказаний

право уголовный воинский устав

Серьезные наказания предусматривались за религиозные преступления. «Артикул 3. Кто имени божию хулению приносит, и оное презирает, и службу божию поносит, и ругается слову божию и святым таинствам, а весьма в том он обличен будет, хотя сие в пиянстве или трезвом уме учинится: тогда ему язык роскаленым железом прожжен, и потом отсечена глава да будет».

Уголовная ответственность наступала только при совершении умышленных и неосторожных проступков. Преступление делилось на статьи: умысел, покушение на преступление. Также вводилось наказание за недонесение о свершившемся правонарушении. «Артикул 5. Ежели кто слышит таковое хуление, и в принадлежащем месте благовременно извету не подаст, оный имеет по состоянию дела, яко причастник богохуления, живота или своих пожитков лишен быть». Законодательство Петра 1 // Знание - сила. 1989. №1. С. 12

В ряде случаев законом устанавливалось наказание уже за умысел (например государственные преступления). Покушение на преступление могло быть оконченным и неоконченным. Так, в соответствии с артикулом 19: «Есть ли кто подданный войско вооружит или оружие предприимет против его величества, или умышлять будет помянутое величество полонить или убить, или учинит ему какое насилство, тогда имеют тот и все оныя, которыя в том вспомогали, или совет свой подавали, яко оскорбители величества, четвертованы быть, и их пожитки забраны».

К смягчающим обстоятельствам относились: состояние аффекта, душевная болезнь, малолетство преступника, служебное рвение, в пылу которого совершено преступление.

Неведение и давность, состояние опьянения, прежде бывшее смягчающим вину обстоятельством, стали относиться к отягчающим обстоятельствам. Так, например, предусматривалось довольно жесткое наказание как для офицеров, так и для солдат, в случае их появление на богослужение в пьяном виде. «Артикул 11. Когда офицер при молитве пьян явится, а чрез оное пиянство другим соблазн учинит: тогда оный имеет в первые и вдругоредь арестом у профоса наказан, а в третие на несколько времяни от службы отставлен, и рядовым учинен быть. Артикул 12. А рядовой, которой в таковом же образе обрящется, имеет быть в железа посажен».

Еще более жестокое наказание предусматривало пьянство во время несения караульной службы: «Артикул 41. А который в лагере, поле или в крепости на карауле своем уснет, или напьется пьян так, что своего караулу отправить не может, или прежде смены с караула пойдет и оставит свое место: хотя б офицер или рядовой был, розстрелен быть имеет».

Законодатель вводил понятие крайней необходимости и необходимой обороны. Преступления совершенные при этих условиях не наказывались. Так, например, в соответствии с артикулом 156: «Кто прямое оборонительное супротивление для обороны живота своего учинит, и онаго, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякаго наказания свободен». Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Т.1. - М.: Юрист, 1994. С. 189

Таким образом, основной идеей наказания по законодательству Петра Великого, как и по Уложению, было устрашение других примером, но к ней начинает присоединяться новое начало, вполне соответствующее всей государственной деятельности Петра Великого,-- извлечение и из наказания, из преступных рабочих рук, из подневольного труда выгод для государства. В системе наказаний преобладает смертная казнь. Она расточается такой щедрой рукой, что далеко оставляет за собою Уложение царя Алексея Михайловича; при этом в законе упоминаются новые виды и простой, и квалифицированной казни, о которых Уложение умалчивало. Так, появляется расстреляние или аркебузирование, колесование, четвертование, отсечение головы с предварительным прожженней или прокалыванием языка; в изобилии разбросаны по уставу членовредительные наказания; из наказаний лишением свободы появляются арест с закованием в железо и ссылка на каторгу, на работы на берегу или на галеры, во время нужды в рабочих руках получающих особое распространение; крайне разнообразны в Воинском уставе осрамительные наказания: ношение на себе известных предметов, вождение на осле, раздевание догола палачом блудниц и т. д.

В эпоху же Воинского устава слагается у нас лишение всех прав состояния: в Уставе -- в виде шельмования, в Духовном регламенте -- в виде анафемы. Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв. - М.: Юрист, 2005. С. 132

В несколько измененном виде постановления Воинского устава были повторены в Морском уставе 13 января 1720 г. (Полное собрание законов, № 3485), также составленном на основании иноземных законодательств.

К такому же заимствованию из иноземных источников были направлены работы последней комиссии эпохи Петра Великого, а именно Комиссии 1720г.

9 декабря 1719 г. в Сенат был прислан именной Указ, чтобы с 7 января 1720 г. начать слушать Шведское уложение и для этого положить, по сколько дней и часов заниматься этим слушанием Сенату, чтобы окончить к концу октября того же года. Далее в указе говорилось: которые пункты Шведского уложения покажутся несходны к нашему народу, то против них взять из старого Уложения или сочинить новые пункты, а также ежели которые пункты старого Уложения будут лучше шведских, то и их выписать; а для поместных дел взять права лифляндские и эстляндские, ибо они ближе к нашим; за непредставление сего к означенному сроку указ угрожал жестоким наказанием. Но, несмотря на эту угрозу, Сенат только через семь месяцев составил комиссию для исполнения этого высочайшего повеления, а сама эта комиссия так и не сочинила нового Уложения на манер шведского, а прошла бесследно, просуществовав до самой смерти Петра Великого; затем, возобновленная при Екатерине I, комиссия окончательно прекратилась в 1827 г.

2. Общие черты уголовного процесса по Воинскому уставу Петра I

2.1 Судоустройство

Краткое изображение процессов и судебных тяжб 1715 г. почти полностью посвящено вопросам судоустройства и судопроизводства. Оно, как и Воинский артикул, действовало в военном ведомстве до издания Военно-уголовного устава 1839 г. Лишь в 1812 г. его заменили для военного времени Уставом полевого судопроизводства. Многие ценные положения Краткого изображения вошли позднее в Свод законов Российской империи 1832 г. и в Военно-уголовный устав 1839 г. Чистяков Н.О. История отечественного государства и права. - М.: Юрист, 2006. С. 118

Краткое изображение фактически установило основу всего отечественного судоустройства, закрепило систему судебных органов, состоявших из судов невоенных (гражданских) и судов военных.

Военные суды (кригсрехты) подразделялись на генеральные и полковые (высший и нижний военный суд), являвшиеся судами первой инстанции.

Генеральному суду были подсудны дела о государственных преступлениях, деяниях, совершенных целыми частями и подразделениями, а также гражданские и уголовные дела, касающиеся высшего офицерства (генералов и штаб-офицеров). Полковому суду были подсудны дела об уголовных преступлениях, совершаемых нижними чинами и обер-офицерами. Военному суду были подсудны дела не только военнослужащих, но и всех других лиц, состоявших при войске.

В состав суда входили президент (председатель) и асессоры (заседатели). При каждом суде состояли секретарь и адъютант, исполнявший обязанности судебного пристава. Следовательно, военный суд уже тогда являлся органом коллегиальным. Он должен был состоять из "честных особ", не опорочивших себя в глазах общества и государя.

Предполагалось, что коллегиальные суды должны действовать в количестве 13 человек. В силу объективных трудностей в созыве полного состава суда допускались заседания и в сокращенном виде, но не менее семи человек.

Председательствующие в военных судах именовались президентами или презусами. В генеральном суде председательствовал фельдмаршал или генерал. Презус полкового суда назначался из числа штаб-офицеров. Григорьев О.В. Формирование военно-судебной системы в ходе реформ Петра I // Ресурсы Интернет: http://www.juristlib.ru/book_4962.html

В состав шести асессоров генерального суда назначались два генерал-поручика, два генерал-майора, два бригадира или полковника. При недостатке генералов их могли заменить штаб-офицеры. В состав шести асессоров полкового суда назначались два капитана, два поручика и два прапорщика. Если суд заседал в составе 12 асессоров, то в их состав назначались дополнительно два сержанта, два капрала и двое рядовых. Члены суда назначались вышестоящим начальником или президентом суда.

В связи с тем что судьями в военных судах являлись строевые командиры, суду придавался аудитор. Аудитор и секретари судебных заседаний (писари) в Уставе названы "юридическим элементом в военном суде". В Уставе о генерал-аудиторе (приравнивался к званию подполковника) говорилось, что он должен быть сведущим человеком, искушенным в военных делах, осторожным советником, объективным и справедливым. При этом аудитор не являлся членом суда. Имея надзорные функции, он наблюдал за правильным ведением судопроизводства. В отличие от судей аудиторы были штатскими. Компетенция аудиторов разных уровней была различной.

Кроме военных судов, собираемых в полках, в Москве по Указу от 15 февраля 1723 г. был учрежден постоянный военный суд. Он занимался преимущественно рассмотрением дел об уклонениях от военной службы военнослужащих, задержанных в Москве и вблизи нее. По своему составу этот суд был близок к генеральному военному суду.

Согласно Воинскому уставу (гл. 50, арт. 4) на период военных действий учреждался суд скорорешительный. Положения Воинского устава о процедуре скорорешительного суда, как, впрочем, и Краткого артикула, отличаются крайней неясностью: не определены ни состав суда, ни подсудность дел, ни порядок судопроизводства.

Скорорешительные суды явились прообразом военно-полевых судов, образованных в соответствии с Военно-судебным уставом Александра II. Кузьмин-Караваев В.Д. Военно-уголовное право. - СПб.: Питер, 2008. С. 126

Одно из главных изменений в судоустройстве, установленных Воинским уставом, состояло в том, что Военная коллегия, преобразованная в 1717 г. из Военной канцелярии и являвшаяся высшим органом военного управления, получила статус высшего военно-судебного органа. По Указу от 5 марта 1719 г. в Военную коллегию направлялись все приговоры военных судов о наказаниях в виде смертной казни.

Для ускорения судопроизводства по этой категории дел права Военной коллегии были в 1724 г. расширены тем, что в нее направлялись лишь приговоры в отношении офицеров. Приговоры в отношении обер-офицеров Военная коллегия утверждала сама, а в отношении высших чинов представляла на усмотрение царя. Смертные приговоры в отношении нижних чинов подлежали утверждению командующими генералами.

2.2 Судопроизводство

В Кратком изображении давалось определение сторон в процессе, рассматривался вопрос о судебном представительстве, регламентировались требования к процессуальным документам и действиям, трактовался вопрос о некоторых специфических институтах процесса (салфкондукт, утверждение ответа и др.).

Процесс делился на три части. Первую часть судопроизводства составляли: принесение челобитной (жалобы), ее принятие, возбуждение дела, извещение обидчика и вызов его в суд, открытие судебного заседания, подготовительная часть его, изложение челобитчиком (истцом) своих претензий, ответ ответчика, возражения челобитчика на ответ, новое возражение ответчика, утверждение ответа.

Второй и основной частью судебного процесса являлось исследование доказательств. На челобитчике лежала обязанность доказать предъявленное им обвинение, а если он этого не сделал, то сам подлежал наказанию, особенно в тех случаях, когда ответчик обвинялся в совершении тяжкого преступления. Ответчик должен был опровергать предъявленное ему обвинение приведением своих доводов и доказательств, т.е. презумпция невиновности не применялась. Российское законодательство X-XX вв.: В 9 т. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма / Отв. ред. А.Г. Маньков. - М.: Юридическая литература, 1986. С. 147

Доказательства располагались по степени их важности в следующем порядке: собственное признание; свидетельские показания; письменные доказательства; присяга.

Наиболее ценным считалось собственное признание. Оно должно было быть полным и безоговорочным, добровольно сделанным перед судом. При этом ответчик обязан был не только признать факты, но и в какой-то мере доказать признаваемые положения. Считалось, что при соблюдении указанных условий истина все равно будет достигнута, закон допускал на этом прекращение судебного следствия, а процесс переходил к вынесению приговора.

Основной недостаток положений об оценке признаний заключается в том, что суд был связан формальными признаками, в которые не всегда могли уложиться обстоятельства дела, не говоря уже о том, что признание могло быть добыто под пыткой. Нередко это приводило к тому, что судья был вынужден принимать решение вопреки здравому смыслу и совести.

Вторым видом доказательств считались свидетельские показания. В Кратком изображении им посвящена целая глава.

В качестве свидетелей закон допускал людей обоего пола, хотя при этом делалась оговорка, что не все лица могут быть свидетелями. Провозглашался принцип, определяющий возможность привлечения человека в качестве свидетеля. Им мог быть лишь добрый и беспорочный человек.

Допрашивал свидетелей один президент суда. В этом и проявлялось бесправное положение как челобитчика, так и ответчика, что было для следственного процесса того времени весьма характерно. Свидетелей из высокопоставленных лиц допрашивали на дому, причем допрос вели асессоры коллегиально, несколько человек сразу.

Значение показаний свидетеля для исхода дела зависело от их числа и качества. По этому поводу указывалось: "Свидетель мужского пола паче женского, знатный паче бедного, ученый - неученого и духовный - светского". Как видно, критерий для определения "качества" свидетеля являлся формальным и классовым.

В качестве разновидности доказательств допускалась очная ставка между свидетелями. Особым видом являлось свидетельство медиков-экспертов, которые заключение о причине смерти излагали письменно и подтверждали под присягой в суде. Спасович В. Учебник уголовного права. - СПб.: Питер, 2007. С. 82

Третьим видом доказательств были письменные документы, в то время имевшие значение исключительно в делах гражданских, поскольку под письменными доказательствами закон подразумевал лишь те документы, в которых были зафиксированы обязательства одной стороны в отношении другой.

Четвертый и последний вид доказательств - присяга. Закон подчеркивал ее очистительный характер, т.е. освобождающий от обвинения, поскольку присягу давал ответчик с целью очиститься от подозрений. К присяге разрешалось допускать лицо только тогда, когда оно очистилось от подозрения хотя бы наполовину или обвинение доказано лишь наполовину. Усилия суда в значительной степени были направлены на получение признания подсудимого, считавшегося основным подтверждением его вины. Допрос подсудимого занимал главное место в процессуальном исследовании доказательств, что свидетельствует об обвинительном характере судебного процесса.

Третья часть судебного процесса была посвящена составлению и оглашению приговора, а также вопросам его обжалования. Вследствие того что гражданский процесс не был четко отделен от уголовного, под приговором понималось решение суда как по уголовному, так и по гражданскому делу. К вынесению приговора суд переходил сразу же после завершения судебного следствия. Прений сторон и последнего слова подсудимого закон не предусматривал. Приговор постановлялся голосованием, т.е. большинством голосов. В случае их равенства решающим считался голос президента. Толкаченко А.А. Становление и развитие системы исполнения уголовных наказаний в России (военно-пенитенциарные аспекты). - М.: Норма, 2007. С. 91

Приговор подписывали все судьи. После подписания секретарь в присутствии суда оглашал его сторонам. Закон требовал, чтобы приговор был обоснованным, в нем должны были приводиться все обстоятельства дела, доказательства и статьи закона, на которых он был основан.

Утверждающий приговор военный начальник мог не только смягчить, но и усилить наказание. На практике власть контролирующего начальства была практически безграничной, вследствие этого апеллировать следовало не к закону, а к вышестоящему командиру.

Заключение

Подводя итог всему изложенному, хотелось бы отметить следующее.

В конце царствования Петра I в местах дислокации войск действовали так называемые смешанные суды. Указом о сборе подушных денег от 24 июня 1724 г. и Инструкцией о должности полковника от 26 июня 1724 г. Петр I возложил на полковых командиров наблюдение за всей местной администрацией, сбором подушных денег, предназначенных на содержание войск, а также за жителями того региона, в котором располагался полк. Полковникам предоставлялось право судить и наказывать местных жителей по жалобам на них военнослужащих за причинение "обиды". Необходимым условием было, чтобы в суде над крестьянином участвовал земский комиссар, а в суде над дворянином - двое местных дворян.

Право полковничьего суда не распространялось на "высшие" уголовные дела, которые передавались в надворные суды и на городских жителей. Те имели свои суды, в которых дела рассматривались при участии двух офицеров. В случае же осуждения военнослужащих за причинение "обид" местным жителям в суде участвовали два представителя от земства, поэтому военный суд имел по своему составу характер смешанного.

При Петре I в войсках появляется прообраз суда общественности. С 1714 г. в полках вводится, а с 1721 г. модернизируется суд общества офицеров. В его компетенцию входило отстранение от должности и службы офицеров за различные правонарушения. В соответствии с Табелью о рангах 1722 г. воинские чины считались выше статских и придворных, поэтому подобное наказание являлось весьма эффективным.

Таким образом, в период петровских реформ был сделан значительный шаг в развитии военного правосудия: просматривается системность в определении воинских преступлений и наказаний, организации военных судов, подсудности дел военным судам и судопроизводстве. Однако безусловного, полного отделения суда от административной власти не произошло, ибо роль военного командования на всех этапах уголовного процесса продолжала оставаться весьма значительной. Правосудие продолжало оставаться сословным. Кроме того, военный суд так и не стал постоянным и профессиональным в юридическом смысле.

В годы правления Петра I суд был призван стать орудием в руках государства для пресечения всякого рода попыток нарушить установленный порядок, в том числе и прохождения военной службы. Общей тенденцией судебной практики стало усиление карательной направленности отправления правосудия. Вместе с тем были приняты новые, не связанные с ограничением свободы, уголовно-правовые меры и имущественные наказания.

Список используемых источников и литературы

1. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Ростов н/Д: Феникс, 2005. - 524 с.

2. Григорьев О.В. Формирование военно-судебной системы в ходе реформ Петра I // Ресурсы Интернет: http://www.juristlib.ru/book_4962.html

3. Законодательство Петра 1 // Знание - сила. 1989. №1

4. Исаев И.А. История государства и права России. - М.: Юрист, 2004. - 448 с.

5. Кузьмин-Караваев В.Д. Военно-уголовное право. - СПб.: Питер, 2008.

6. Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв. - М.: Юрист, 2005. - 488 с.

7. Российское законодательство X-XX вв.: В 9 т. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма / Отв. ред. А.Г. Маньков. - М.: Юридическая литература, 1986.

8. Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Т. 1-4. - М.: Юрид. литер., 1985.

9. Спасович В. Учебник уголовного права. - СПб.: Питер, 2007.

10. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Т.1. - М.: Юрист, 1994. 457 с.

11. Толкаченко А.А. Становление и развитие системы исполнения уголовных наказаний в России (военно-пенитенциарные аспекты). - М.: Норма, 2007.

12. Чистяков Н.О. История отечественного государства и права. - М.: Юрист, 2006. - 442 с.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Понятие уголовного права по Воинскому уставу Петра I. Классификация преступлений и виды наказаний. Общие черты уголовного процесса по Воинскому уставу Петра I. Особенности судоустройства и судопроизводства до издания Военно-уголовного устава 1839 г.

реферат , добавлен 15.02.2015


Преступление и наказание по Русской Правде. Особенности системы уголовного права в XIV-XVI веках. Уголовное право по Соборному уложению 1649 года: общие положения о преступлениях, система и виды наказаний. Виды преступлений по Артикулу воинскому 1716 г.

дипломная работа , добавлен 21.04.2011


Правовые положения, основные черты, характер и особенности уголовного судопроизводства. Классификация принципов уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальный закон. Обеспечение процессуального равенства перед судом. Принцип состязательности.

реферат , добавлен 00.00.0000


Понятие уголовного права. Предмет и метод уголовного права как отрасли права. Функции, задачи уголовного законодательства РФ. Принципы уголовного права. Понятие принципа права. Система принципов уголовного законодательства РФ. Понятие уголовного закона.

курсовая работа , добавлен 23.08.2008


Понятие принципов уголовного процесса, их основные черты, классификация и система. Краткая характеристика общеправовых и межотраслевых принципов, действующих в уголовном процессе. Принципы уголовного судопроизводства. Участники уголовного производства.

курсовая работа , добавлен 08.08.2011


Понятие уголовного права, его предмет метод и система. Наука уголовного права. Принципы уголовного права. Охрана общества от посягательств, угрожающих основам существования человека. Гуманизм отечественного уголовного законодательства.

реферат , добавлен 21.02.2007


Источники уголовного права. Артикул воинский как свод военно-уголовного законодательства. Понятие преступления, виды преступлений, виды наказаний. Основные особенности уголовного законодательства.

контрольная работа , добавлен 03.09.2007


Соотношение принципов и задач уголовного права и уголовного законодательства. Определение предмета и выявление задач уголовного права. Принципы и задачи уголовного законодательства, их содержание и взаимосвязь. Систематизация отечественного опыта.

дипломная работа , добавлен 02.03.2010


Отличия национального типа уголовного процесса. Общие положения о принципах уголовного судопроизводства, их значение и система. Сущность и характеристика каждого отдельного принципа уголовного судопроизводства, механизм их реализации на различных стадиях.

дипломная работа , добавлен 03.04.2014


Охранительные и предупредительные задачи и функции уголовного права, средства их разрешения. Понятие, предмет, система и принципы уголовного права. Принципы, понятие, содержание и структура уголовного закона, их значение для практической деятельности.

§ 2. Система преступлений и наказаний по Воинскому Уставу 1715-1716 гг.

Воинские преступления и наказания. Система военных судов и судопроизводства в военных судах

Воинский Артикул и Краткое изображение процессов и судебных тяжб (части II и III Воинского устава) можно назвать первыми военно-уголовным и военно-судебным (процессуальным) законами в том смысле, что они имели высшую по тем временам юридическую силу, стали применяться во всей российской армии и в отношении всех военнослужащих, без каких либо изъятий и ограничений, находящейся на территории всего централизованного государства.

В них впервые четко усматривается система воинских преступлений и наказаний за их совершение; система военных судов; подсудность дел военным судам; порядок судопроизводства в военных судах.

Воинский артикул представляется первым полным военно-уголовным законом, составленным для русского войска.

Его нормы (воинские артикулы) без значительных изменений действовали для войск в военное время до 1812 г. (до появления Полевого уголовного уложения 1812 г.), а в мирное время – до издания Военно-уголовного устава 1839 г., который многие положения заимствовал из Воинского артикула 1715 г.

Кроме основы для последующего русского военно-уголовного законодательства, Воинский артикул имел большое значение для истории и развития всего уголовного русского законодательства.

В Воинском артикуле по сравнению с Соборным уложением более четко определены многие институты уголовного права.

Хотя в нем нет общего определения преступления, но из содержания конкретных статей можно сделать вывод о том, что под преступлением понимается нарушение закона, царской, государевой воли.

В артикулах появились специальные уголовно-правовые термины: «преступление», «преступник» Ранее же в законодательстве употреблялись другие термины: «воровство», «вор», обозначавшие всякое уголовно наказуемое деяние лица, его совершившего.

Анализируемый воинский акт установил различие между деяниями умышленными, неосторожными и случайными (арт. 158, 159).

Артикул (арт. № 154) впервые в истории русского права предусматривал проведение судебно-медицинской экспертизы для установления причины смерти по делам об убийстве. Из этого можно сделать вывод о нормативном определении необходимости установления причинной связи между действием и преступным результатом.

В Артикуле воинском получили развитие институты необходимой обороны и крайней необходимости. Так, в артикулах № 156 и 157 подробно регламентируются пределы необходимой обороны: соразмерность обороны нападению, одновременность обороны и нападения. Указывалось, что нападение должно быть наличным: или начинавшимся или непосредственно предстоящим. Потому нельзя было обороняться от предполагаемого или оконченного нападения. Преступивший пределы необходимой обороны подвергался наказанию, но более мягкому, чем за убийство. Названные принципиальные положения указанных артикулов в ныне действующем законодательстве, как видно, претерпели незначительные изменения и актуальны до сего времени.

Положения о крайней необходимости были закреплены в артикулах № 123, 180.

Артикул воинский не определял невменяемость и малолетство как обстоятельства, исключающие уголовную ответственность за совершенные правонарушения, но предлагал учитывать их при определении наказания. Так, в толковании арт. 195 сказано: «наказание воровства умаляется, или весьма оставляется, ежели кто их крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное что невеликой цены украдет, или кто в лишении ума воровство учинит или вор будет младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть».

Новым актом предусматривалось более мягкое наказание в случаях, если преступление совершено в состоянии аффекта: «Ежели кто другого не одумавшись с сердца, или опамятовясь, бранными словами выбранит, оный пред судом у обиженного христианское прощение имеет чинить…» (артикул 152). Для сравнения: за совершение этого преступления в нормальном (т.е. обычном, вменяемом) состоянии полагалось полугодовое заключение (арест).

Совершение преступления в состоянии опьянения не смягчало наказание, как это предусматривалось прежде в Соборном Уложении, а, наоборот, усиливало его. Такое положение оправданно оставалось господствующим в российском законодательстве фактически до принятия Уголовного кодекса РФ 1996 г.

Отягчающим наказание обстоятельством, считалось убийство, совершенное каким-либо мучительным способом, а также убийство близких родственников (отца, матери, ребенка).

Новым законом предусматривалось повышение наказания к рецидивистам (арт. 189, 191).

Покушение на преступление хотя и признавалось неоконченным деянием, однако, как правило, наказывалось одинаково с оконченным, за исключением покушения на изнасилование (арт. 167). Суд в данном случае мог смягчить меру наказания по своему усмотрению, в то время как за оконченное преступление устанавливалась смертная казнь

Артикул воинский выделял и правильно определял различные формы соучастия: подстрекательство к совершению преступления, пособничество, недоносительство по политическим преступлениям (арт. 19), укрывательство вора, похищенного (арт. 190) и некоторые другие. Так, в толковании артикула 189 говорится: «Оные, которые в воровстве конечно вспомогали, или о воровстве ведали, и от того часть получили, или краденое ведая добровольно принесли, спрятали, утаили, оные властно, яко сами воры, да накажутся».

Приведенные выше положения, относящиеся традиционно к общей части уголовного законодательства, получили дальнейшее известное развитие в российском законодательстве и на уровне принципов действуют в настоящее время, в том числе при их применении военными судами к военнослужащим.

Интересно заметить, что в Воинском артикуле нет специальной статьи, определяющей цель наказания.

Другой целью наказания была изоляция преступника: в тюрьме, в ссылке на каторге навечно или на определенный срок и лишение его возможности таким образом совершить новое преступление.

В ряде случаев целью наказания было возмещение причиненного материального ущерба, а также возмездие.

Осуществляя укрепление дисциплины и порядка в армии и в стране суровыми мерами наказания в отношении нарушителей, Петр вместе с тем впервые стал придавать немаловажное значение и воспитанию долга защиты Родины, предупредительным целям процесса назначения и исполнения наказания, правовой регламентации уголовно-исполнительных отношений в целях ограничения произвола и догматизма власти.

О жестокости наказания свидетельствует тот факт, что смертная казнь в Воинском артикуле предусматривалась в 74 случаях безусловно и в 27 – наряду с другими наказаниями (альтернативно). Во многих случаях санкции были неопределенны, требовалось просто жестоко наказать. Суд мог устанавливать вид наказания по своему усмотрению, в том числе в зависимости от социального положения преступника.

Характерным (впрочем, не только для рассматриваемой эпохи) являлось и несоответствие наказания тяжести преступления. Так, смертная казнь устанавливалась и за политические преступления, и за убийство, и за богохульство, и за сон в карауле, т. е. за самые различные по тяжести и несоизмеримые преступления.

Одним из свидетельств того, что Воинский артикул предусматривался для применения не только военными, но и общими судами, является регламентация им как воинский преступлений, так и общеуголовных.

На первом месте в Воинском артикуле находились преступления против веры (гл. 1-2), в том числе богохульство, идолопоклонство, непосещение церкви и др.

Следующими по важности шли политические преступления (гл. 3, 16, 17): начинались они с различных посягательств против жизни, здоровья, чести государя, затем следовали преступления, связанные с изменой.

Специальная глава была посвящена таким политическим преступлениям, как возмущение и бунт.

За политические преступления устанавливалась, как правило, смертная казнь.

В Воинском артикуле была предусмотрена ответственность и за другие общеуголовные преступления: должностные – злоупотребление властью в корыстных целях (арт. 194), взяточничество (арт. 184); деяния против управления и суда – подделка денег (арт. 199), печатей и документов (арт. 201), принесение лжеприсяги (арт. 196), лжесвидетельство (арт. 198); преступления против общественного порядка и спокойствия – содержание притонов, драки, брань; преступления против жизни, здоровья и чести (гл. 18-19); имущественные преступления (гл. 21) – кража, грабеж, повреждение и истребление чужой собственности (например, поджог); половые преступления (гл. 20) – насилие, содомский грех, блуд.

Следует отметить, что в Воинском артикуле прослеживалась более четкая система преступлений и наказаний по сравнению с предыдущим законодательством и он представлял собой гораздо более совершенный уголовный закон, оказавший большое влияние на дальнейшее развитие всего уголовного права России. Артикул, как показывает анализ, несомненно, занимает центральное место в развитии уголовного права в период правления Петра I и в послепетровский период.

Действие удачного во всех отношениях Воинского артикула Указом от 10 апреля 1716 г. было распространено на гражданские ведомства, поэтому он применялся общими судами наравне с Соборным Уложением 1649 г. до издания Свода законов Российской империи периода правления Николая I – 1832 г.

Применение Воинского артикула общими судами подтверждается и правоприменительной практикой того времени.

Так, исследователь истории петровского времени В.И. Веретенников в свое время утверждал, что «Тайная канцелярия считала правовыми нормами вторую главу Уложения и параграфы Воинских артикулов». Применялись, как правило, арт. 19 и 20, в которых говорилось о преступлениях против царской особы. Обвинение против А.Н. Радищева основывалось как на статьях Соборного Уложения 1649 г., так и на положениях Воинского артикула. Судебная палата приговорила Радищева к смертной казни со ссылками на Соборное Уложение, Воинский и Морской уставы Петра I. Сенат утвердил решение Палаты, сославшись на те же законы. В решении Сената записано: «по силе Воинского устава, 20 артикула… отсечь голову». В последующем смертная казнь Радищеву была заменена 10-летней ссылкой в Сибирь. Известно, что декабристы были осуждены также на основании норм Соборного Уложения и воинских артикулов Петра I.

По утверждению некоторых авторов судебные инстанции в XVIII веке, не имея достаточно определенной правовой базы для своей деятельности, произвольно ссылались на то законодательство, которое считали наиболее подходящим. Воинский артикул представлял собой значительно более четко разработанный уголовный закон, содержащий, как было отмечено, многие положения общеправового и общеуголовного характера.

Перечень наказаний, которые могли быть наложены за предусмотренные в Воинском артикуле преступления, изложен в отделе под заглавием: «оглавление приговоров в наказаниях и казнях» В нем наказания разделены на пять следующих категорий.

1) Обыкновенные телесные наказания – ношение оружия, закование рук и ног в железо, содержание на хлебе и воде, сиденье на деревянных лошадях, хождение по деревянным кольям и битие батогами.

2) Жестокие телесные наказания – тяжелое заключение, прогнание сквозь строй (шпицрутены), битие кнутом, клеймение железом, обрезание ушей, отсечение руки или пальцев, ссылка на каторгу навечно или на несколько лет.

3) Смертные наказания различных видов – расстрел, отсечение головы мечом, повешение, колесование, четвертование и сожжение.

4) Легкое лишение чести – лишение воинского звания, увольнение со службы без жалования или высылка из государства (страны).

5) Тяжелое лишение чести – прибитие имени к виселице (заочная казнь), ломание палачом шпаги виновного, объявление вором (шельмом).

Как видно из приведенного перечня, наказанию лишением свободы не придавалось самостоятельного значения, легкие и тяжелые виды заключения, в том числе и каторга относились как к легким, так и тяжелым телесным наказаниям. О наказаниях имущественных не упоминается совсем.

Нередко наказания в Воинском артикуле означались в неопределенных выражениях, в некоторых случаях за одно и то же преступление предусматривалось несколько различных по тяжести наказаний: например, заключение в железо, шпицрутены или сожжение.

Право выбора наказания, т.е. его индивидуализация была предоставлена суду.

В ряде случаев наказания назначались и конкретизировались в соответствии со служебным положением офицеров и солдат.

В статьях Воинского артикула предусматривались широкое возможности дифференциации уголовных наказаний в отношении военнослужащих.

1) Смертная казнь упомянута в 122 случаях (более чем в 50% норм), из которых в 30-ти случаях ее замена более мягким видом наказания исключалась. Нередко смертная казнь означалась в выражениях «лишение живота» без обозначения вида ее (ст.117-123). Иногда было сказано: «лишить чести, пожитков и живота».

Согласно толкованию к ст. 123 Артикула в этих случаях казнь совершалась через повешение, которому предшествовало шельмование, а затем изымались пожитки (имущество) в пользу государя.

Простая смертная казнь совершалась повешением (за побег с поля сражения и др.), отсечением головы (за убийство, изнасилование, кражу человека и т.п.), путем расстрела (за такие воинские преступления как нарушение дисциплины, нарушение караульной службы).

Усиленная смертная казнь путем сожжения (за преступления против веры, фальшивомонетчество, поджог); четвертования (за преступления политические – оскорбление царя, измену); колесования (за важнейшие общеуголовные преступления, например, убийство, разбой и т.п.)

В Воинском артикуле предусматривалась и заочная смертная казнь (символическая). Как и в Уложении Шереметева, она могла быть назначена за переход на сторону врага и состояла в прибитии имени к висилице, объявлении «шельмом», конфискации имущества и повешении без суда («без процессу») в случае поимки виновного.

2) Членовредительские наказания были весьма разнообразны и заключались в прибитии руки ножом или гвоздем под виселицей (за нанесение раны ножом); в отрезании ушей и носа (за большую кражу); в отсечении двух пальцев (за клятвопреступление); в отсечении руки (за нанесение побоев тростью и поднятие оружия на товарища).

3) Тяжкие телесные наказания представляли собой сечение шпицрутенами (более чем в 40 случаях) и кнутом.

4) За «маловажные» преступления предусматривались легкие телесные наказания – ношение оружия (мушкетов, карабинов, пик) по несколько часов в день, иногда на виду всего полка.

5) Лишение свободы как вид наказания, применяемого к военнослужащим, состояло в заключении в тюрьму (крепость); в помещении в гарнизонное место под караул или в аресте у профоса. Условия и порядок содержания в тюрьме были тяжелые, уголовно-исполнительные эти вопросы не находили достаточного законодательного закрепления и практически отдавались на усмотрение соответствующего командования.

6) Арест военнослужащими отбывался не в общих местах заключения, а в специальных армейских помещениях. Они устраивались либо при караулах частей, либо отдельно и назывались «гарнизонными местами заключения».

В это же время появляются гарнизонные гауптвахты, которые устраивались для отбытия ареста военнослужащими гарнизона. Они находились в непосредственном ведении военных комендантов. Интересно заметить, что такое оправданное положение сохранилось и до настоящего времени.

Разновидностями ареста являлись содержание на хлебе и воде, а также «посажение в железа» (заковывание в колодки или содержание в цепях).

Арест за караулом назначался на срок до полугода, а содержание на хлебе и воде, «посажение в железа» были кратковременными – на несколько дней.

Такой вид лишения свободы имел большое преимущество перед наказанием тюремным заключением, так как не отрывал на длительные сроки от войск осужденных военнослужащих. Поэтому тюремное заключение к военнослужащим применялось редко.

Арест у профоса с содержанием под нечестным (позорным) караулом был предназначен для провинившихся младших офицеров и выполнял роль наказания против чести. Для старших офицеров практиковался домашний арест. В соответствии с воинским уставом на профоса возлагались полицейская служба в войсках (надзор за арестантами, исполнение телесных наказаний и т.д.).

К лишению свободы следует отнести направление на тяжелые принудительные работы на каторге или на галерах. Наказания эти назначались на длительные сроки или даже навечно (пожизненно). В последнем случае виновному разрывали ноздри, что означало вечное отвержение.

Осуществление известных военно-экономических преобразований: государственная оборона (постройка крепостей), размещение молодой армии (строительство казарм), прокладка путей сообщения, сооружение новой столицы, развитие промышленности для государственных нужд и т.п. – все это требовало притока рабочей силы. Поэтому при Петре I в качестве бесплатной рабочей силы использовались осужденные. Они ссылались в Сибирь (на реку Лену), на казенные заводы Сибири, Урала и в более близкие места, т.е. туда, где требовалась рабочая сила, в том числе для освоения и закрепления новых территорий – в Оренбург, на Азов и др.

Первая (каторга в собственном смысле) упоминалась в Воинском уставе 8 раз, а ссылка на галеры – в 4-х случаях.

Сроки этих наказаний нигде в артикулах не определены, за исключением двух случаев ссылки на галеры за изнасилование женщины и насильственное мужеложство (навечно). В последующем эти сроки были определены отдельными указами. В ряде историко-правовых исследований справедливо указано, что сроки каторжных работ военнослужащим определялись в зависимости от тяжести совершенных преступлений: «до Указу» (т.е. до специального указа об освобождении) – за похищение его царского Величества казны; за побег, за принятие заведомо краденого, за продажу мундира и за утерю оружия – вечно (т.е. пожизненно); за отрубление у своей руки двух пальцев (членовредительство), за разбой, за побег и воровство – на срок 10 лет; за грабеж, за отрубление пальца, разбой, кражу назначались каторжные работы и на другие сроки – на 3 и 5 лет.

О том, кто из военнослужащих направлялся на каторжные работы, можно судить по информации, приведенной в той же работе: «по справке в канцелярии Полицмейстерских дел, ныне 8 марта 1720 г. на оный (на галерах) работе в Петербурге обретается: штаб-офицеров – 2, обер-офицеров – 3, капралов – 4, драгун – 2, солдат – 64, рекрут – 16, пушкарей – 2, матросов – 4, профосов – 3».

Военнослужащие, сосланные на каторжные работы (на галеры), регистрировались по чинам и званиям, они не лишались прав и восстанавливались на службе после отбытия наказания.

Военные историки и юристы справедливо отмечали, что «иначе и быть не могло, так как служба в войсках являлась тяжелой повинностью, вследствие чего не только не находилось охотников пользоваться правами военнослужащих, но, напротив того, в 1711 г. даже было повелено пополнять полки рекрутами, старыми солдатами и освобожденными каторжниками».

8) Имущественные наказания назначались преимущественно лицом офицерского звания и применялись в разных видах: конфискация имущества назначалась в качестве дополнительного наказания при осуждении за преступления государственные, против веры и корыстные преступления; конфискация незаконно полученной прибыли и орудия преступления; денежные взыскания или штраф за некоторые виды преступлений (в частности, за неосторожное убийство); взыскание вознаграждения за причиненные убытки, в том числе солдаты подвергались такому наказанию за порчу выданных им казенных вещей.

9) Следующим, совершенно новым для того времени видом наказания, рассчитанным на применение к представителям привилегированных сословий, являлось лишение чести.

Его описание содержалось в главе 2 «Краткого изображения процессов…»: «Легкое лишение чести суть, егда который начальный человек чину извержен или без заслуженного жалованья и без пасу (или отпускного письма) от полку отослан, или из государства нашего выгнан будет. Тяжелое чести нарушение, когда имя на висилице прибито или шпага его от палача переломлена и вором (шелм) объявлен будет».

Последствия лишения чести и шельмования («кто из числа добрых людей и верных извергнут» были тяжелыми. Ошельмованный не мог выступать в качестве свидетеля, не имел права на судебную защиту, лишался возможности общения и обращения в своем привилегированном кругу.

10) Иные наказания против чести (лишение чина, увольнение со службы, разжалование офицеров в рядовые) были менее строги и не влекли таких тяжких последствий. О них упоминалось как в Уложении Шереметева, так и в Кратком артикуле.

Далее анализируя указанные памятники, следует отметить, что в Воинском артикуле впервые в истории русского права стали подробно регламентироваться воинские преступления, т.е. преступления, направленные именно против установленного порядка несения воинской службы.

Это, безусловно, связано с проводимой Петром I военной реформой, созданием регулярной армии и флота, а также необходимостью поддержания в них крепкой воинской дисциплины.

Выражаясь современным языком, систему воинских преступлений рассматриваемого исторического периода составляли следующие их виды.

I. Преступления против «верности и долга службы». К ним относились:

1) военная измена, которая наказывалась смертной казнью. Под военной изменой подразумевались тайные сношения с неприятелем, сообщение ему пароля, подача условных сигналов; переписка с лицами, находящимися на неприятельской стороне, о военных делах и войсках; ведение тайно переписки военнопленными с неприятелем (шпионами, лазутчиками);

2) побег к неприятелю и бегство с поля боя (наказание – заочная казнь), симуляция болезни во время боя (также наказывалась смертной казнью);

3) как измена трактовались также действия целых частей: бегство с поля боя, отказ вступать в бой, сдача крепости, сговор с неприятелем. Старшие офицеры, коменданты крепостей в таких случаях подлежали смертной казни, а остальным офицерам и солдатам полагалась смертная казнь через каждого десятого человека.

II. Уклонение от военной службы: побег со службы (дезертирство), оставление своего места в походе («аки дезертир»), несвоевременная явка из отпуска, симуляция болезни с целью уклониться от похода, причинение вреда своему здоровью (членовредительство) и порча лошади с целью уклониться таким путем от военной службы. Наказание за указанные уклонения предусматривалось различное – телесные (кнутом, шпицрутенами, заключение в железо), ссылка на каторгу, галеры, лишение живота (смертная казнь). Как показывает анализ, способы уклонения от военной службы, признаваемые преступными, впервые сформулированные в Воинском артикуле, сохранились в законодательстве и наших дней.

III. Преступные нарушения правил несения обязанностей военной службы состояли в основном в несоблюдении правил караульной службы: потере бдительности и самовольной отлучке из караула начальника караула; сон на посту, уход с поста, пьянство в карауле; кража в карауле как вверенного под охрану, так и другого имущества; побег из под стражи арестованного из-за небрежного несения службы часовым. В связи с тем, что уголовная ответственность устанавливалась за нарушения правил несения караульной службы в военное время, то и наказания предусматривались строже, как правило, в виде смертной казни.

IV. Нарушения правил взаимоотношений военнослужащих по непосредственному объекту посягательства подразделялись на преступления, посягающие на порядок подчиненности и соблюдения воинской чести.

К преступлениям первой группы относились:

1) неповиновение – неисполнение приказа «из злости или упрямства» и сопротивление его исполнению, т.е. умышленное неисполнение приказа, наказываемое смертной казнью;

2) неисполнение приказа «от лености, глупости и медления» рассматривалось как совершенное неумышленно («когда без умыслу оное не управить») и наказывалось значительно легче – увольнением со службы или разжалованием;

3) обсуждение приказа («непристойное рассуждение об них») подлежало наказанию в виде «лишения чести», т.е. лишения служебных прав и преимуществ;

4) восстание или бунт предусматривало в виде санкции смертную казнь через повешение. К восстанию приравнивалось непредставление части на инспекторский смотр, требование об увеличении жалованья и отказ от исполнения служебных обязанностей в случае неполучения денежного довольствия.

К преступлениям второй группы (против соблюдения правил воинской чести) относились:

1) оскорбление бранными, непристойными словами фельдмаршала или генерала (преимущественно заочное), наказываемое заключением «в железа» или иными уголовно-правовыми мерами по усмотрению суда;

2) клевета на этих же лиц наказывалась шпицрутенами, но могла быть применена и смертная казнь;

3) нападение на фельдмаршала или генерала «вооруженною или невооруженною рукой» – наказывалось смертной казнью путем отсечения головы;

4) оскорбление офицеров наказывалось наравне с нарушением чинопочитания генералов;

5) оскорбления унтер-офицеров действием, нанесением побоев или угроза нанесением в боевой обстановке наказывались смертной казнью, а в других случаях – шпицрутенами;

6) оскорбление лиц, исполняющих обязанности караульной службы, наказывалось разжалованием (для виновным офицеров) или шпицрутенами (для солдат);

7) оскорбление судей, комиссаров (руководителей хозяйственн6ой и инспекторской частью) и провиантских служителей (интендантов), которые находились «под особою протекцею», наказывалось также, как и аналогичные действия в отношении других должностных лиц.

V. К нарушениям начальников по отношению к подчиненным относились:

1) дурное обращение с подчиненными: угрозы, словесные оскорбления, жестокое и частое их избиение – наказывалось освобождением виновных от занимаемой должности;

2) использование солдат для работ в свою пользу, особенно на тяжелых работах хотя и за плату, – подвергалось наказанию лишением чина, чести и даже имущества;

3) удержание жалованья подчиненных, вещей и провианта – наказывалось ссылкой на галеры и даже смертной казнью. Столь строгое наказание предусматривалось в связи с тем, что солдат без достаточного обеспечения не мог нести военную службу.

VI. К преступлениям, посягающим на порядок пользования военным имуществом, принадлежали:

1) утрата или порча оружия наказывались шпицрутенами, а за растрату ружья, совершенную неоднократно (в третий раз) виновный подвергался расстрелу, «ибо оружие суть самые главные члены и способы солдатские, через которые неприятель может быть побежден»;

2) растрата мундира наказывалась как и растрата ружья;

3) порча лошади с тем, чтобы таким образом уклониться от службы, наказывалась как и членовредительство – «распоротием ноздрей и ссылкой на каторгу»;

4) кража имущества из казенных магазинов и складов, растрата вверенных по службе казенных денег и даже недонесение об этом преступлении наказывались смертной казнью через повешение;

VII. Преступления против местного населения выражались в неправомерных деяниях во время постоя войск, в период военных действий и заключались в следующих проявлениях:

1) ограбление и разрушение, при взятии городов, церквей, школ, больниц; убийство и причинение других «обид» женщинам, детям, священникам и старикам – наказывалось смертной казнью. Указанные действия не влекли ответственности, когда они совершались с разрешения главнокомандующего в тех случаях, когда неприятельский гарнизон и его жители не сдавались, а причиняли большой вред наступавшим войскам;

2) причинение убытков со стороны постояльца хозяину квартиры или членам его семьи, нанесение им побоев и оскорблений. За эти действия виновные должны были просить прощения и оплатить убытки в двойном размер. Могли быть назначены и другие наказания, вплоть до отсечения руки.

3) Разрушение строений, дворов, порча огородов, потрава посевов – наказывались при установлении вины, за исключением тех случаев, когда это было дозволено.

VIII. Артикулом предусматривалась ответственность и за ряд других правонарушений, связанных со злоупотреблениями по службе и нарушениями воинского порядка (приписки личного состава с целью получения лишнего денежного содержания и его присвоения, самовольные отлучки и др.)

Как показывает анализ исторических материалов, за воинские преступления предусматривались очень строгие из имевшихся мер наказания: в большинстве случаев смертная казнь (через повешение, расстрел, отсечение головы), лишение свободы (ссылка на каторгу и на галеры, заковывание «в железа»), телесные и членовредительные наказания (сечение кнутом и шпицрутенами, нередко до смерти).

Лишь в незначительных случаях применялись специальные виды воинских наказаний.

Так, в отношении офицеров предусматривались особые воинские наказания в виде отставления от службы (на время или вовсе), лишение чины и достоинства (наказание с позорящим элементом), лишение всех прав состояние (шельмование), разжалование и продолжение службы в качестве рядового, арест у профоса (палача), лишение отпуска.

К солдатам в качестве специальных воинских наказаний применялись ношение ружей (мушкетов) и седел (в кавалерии), избиение шпицрутенами, арест с помещением под караул (на хлеб и воду).

В последующем законодательство о специальных воинских наказаниях продолжало изменяться, совершенствоваться в сторону их расширения. В настоящее время из тех воинских уголовно-правовых мер, которые применялись в петровские времена, сохранились арест и лишение воинского звания.

В целом следует отметить, что Воинским Артикулом была установлена вполне завершенная и развитая система воинских преступлений и специальных воинских же наказаний.

На определение видов наказаний оказало свое естественное влияние широкое применение уголовной репрессии в период установления абсолютизма в России.

Наибольшее распространение имели смертная казнь различных видов (расстрел, повешение, отсечение головы мечом); телесные наказания – болезненные (битье кнутом, шпицрутенами, заковывание в железо и др.) и Членовредительные (отсечение руки, пальцев, носа, ушей, клеймение, вырывание ноздрей). Широкое применение получила ссылка на срок и бессрочно (навечно), ссылка на каторжные работы (на галеры, на строительство крепостей, гаваней, заводов), заключение в тюрьму.

Однако, как известно, строгость законов всецело компенсировалась их невыполнением. Как остроумно неоднократно замечали отечественные историки и юристы, при строгом и последовательном применении буквы закона на Руси не осталось бы ни воевод, ни дьяков, ни других жителей.

Третья часть Воинского устава именовалась «Краткое изображение процессов и судебных тяжеб», датированная мартом 1715 г., почти полностью посвящена вопросам судоустройства и судопроизводства. В прежнем законодательстве, 7в том числе и в Соборном Уложении, этим вопросам на нормативном уровне не уделялось внимания вовсе.

Первые попытки реформирования судебного процесса были предприняты ранее, изданием 21 февраля 1697 г. Именного Указа «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах».

В этом первом процессуальном акте еще не происходило разграничения уголовного и гражданского процесса. Общий ход процесса, названия процессуальных документов и действий были одинаковыми как для уголовных, так и для гражданских дел.

«Краткое изображение процессов» имело четкую и логичную внутреннюю структуру.

Начинался документ двумя главами, носящими вводный характер: первая глава «О суде и судиях», а вторая – «О процессе и тяжбе». В них давалась основная схема судоустройства и некоторые общие положения (выражаясь современным языком – принципы) процесса.

Затем шло последовательное изложение хода процесс, разделенного на три основные части.

Таким образом, «Краткое изображение процессов…» было первым русским законодательным актом, заключающим в себе подробное изложение цивилизованных правил судопроизводства.

«Краткое изображение процессов», как и Воинский артикул, действовало в военном ведомстве долго и эффективно – до издания Военно-уголовного Устава 1839 г.

Лишь в 1812 г. оно было заменено для военного времени Уставом Полевого судопроизводства. Многие ценные положения анализируемого нормативного акта вошли позднее в состав как Военного-уголовного Устава 1839 г., так и Свода законов 1832 г. и таким образом сохраняли свою действенность как в военных, так и в гражданских судах вплоть до судебной реформы 1864 г.

«Краткое изображение процессов» фактически установило основу всего отечественного судоустройства. Им закреплялась система судебных органов, состоящих из судов невоенных (гражданских) и судов военных.

Военные суды (кригсрехты) в свою очередь подразделялись на генеральные и полковые (верхний и нижний военный суд).

Обе разновидности военного суда – генеральный и полковой (верхний и нижний) в соответствии с главой 50 Воинского устава являлись судами верхней (т.е. окончательной) инстанции, но отличались компетенцией в зависимости от характера дела и служебного положения сторон.

Генеральному суду по первой инстанции были подсудны дела о государственных преступлениях и дела о деяниях, совершенных целыми частями и подразделениями, а также гражданские и уголовные дела, касающиеся высокого офицерства (генералов и штаб-офицеров).

Полковому суду были подсудны все остальные гражданские дела и дела об уголовных преступлениях, совершаемых нижними чинами и обер-офицерами.

Военному суду были подсудны дела не только военнослужащих, но и всех других лица, состоящих при войске, как по уголовным, так и по гражданским делам.

В состав суда входили президент (председатель) и асессоры (заседатели).

При каждом суде имелся и технический персонал: секретарь (или протоколист), адъютант (исполнявший обязанности судебного пристава).

Таким образом, военный суд уже тогда являлся органом коллегиальным и подавал в этом пример иным (невоенным) судам.

Он должен был состоять из «честных особ», т. е. лиц, не опороченных в глазах общества и государства. Свои полномочия по каждому конкретному делу суд получал «от высокого начальства», т. е. от соответствующего органа государства, от военно-административного органа: «Суд всегда из некоторого числа честных особ сочинен бывает, которым от высокого начальства власть и мощь во управлении правосудия дана».

Коллегиальные суды должны были действовать в количестве 13 человек. В силу объективной затруднительности созыва полного состава суда допускались заседания и в сокращенном виде (в количестве семи человек). Однако в любом случае состав суда назначался персонально для каждого случая.

Председательствующие в военных судах именовались президентами или презусами. Последнее название было принято тогда на практике.

В генеральном суде председательствовал фельдмаршал или генерал. Презус (президент) полкового суда назначался из числа полковников или даже подполковников и майоров (гл. 50 Воинского Устава).

В состав шести асессоров генерального суда назначались два генерал-поручика, два генерал-майора, два бригадира или полковника. В случае недостатка генералов вместо них могли быть назначены штаб-офицеры.

В состав шести асессоров полкового суда назначались два капитана, два поручика и два прапорщика. Если суд заседал в составе 12 асессоров, то в их состав назначались дополнительно два сержанта, два капрала и двое рядовых.

Члены суда назначались вышестоящим начальником или президентом суда, если ему это специально поручалось начальником.

В связи с тем, что судьями в военных судах являлись не юристы, а строевые командиры, к суду придавался аудитор (специалист-юрист), призванный оказывать им помощь при отправлении правосудия. Аудитор и секретари судебных заседаний (писари) в Уставе названы “юридическим элементом в военном суде”.

Аудиторы различались по чинам. В суде они сидели по левую руку от председателя, чуть ниже его, но выше остальных судей. О генерал-аудиторе (приравнивался к воинскому званию подполковника) в Уставе, например, говорилось, что это должен быть в широком смысле сведущий человек, искушенный в военных делах, осторожный советник, объективный и справедливый.

В анализируемом законодательстве специально подчеркивалось, что аудитор не являлся членом суда. Он имел надзорные функции, должен был наблюдать за правильным ведением судопроизводства. Подчеркивалась особая обязанность аудитора следить за беспристрастностью суда. В отличие от судей функции аудитора исполняли штатские должностные лица.

Поэтому можно утверждать, что должности аудиторов появились впервые в российском суде именно при Петре I: «Ввиду того, что в военных судах (кригсрехтах) обретаются только офицеры, от которых особливого искусства в правах требовать не можно; ибо они время свое обучением воинского искусства, а не юристического провождают; и того ради держатся при войсках генерал, обер и полковые аудиторы, от которых весьма требуется доброе искусство в правах, и надлежит оным добрым быть юристам, дабы при кригсрехтах накрепко смотрели и хранили, чтобы процессы порядочно и надлежащим образом отправлялись». Фактически аудиторы в войсках являлись не только юрисконсультами, но и блюстителями закона. Права и обязанности (т.е. компетенция) аудиторов разных уровней были различными.

Генерал-аудитор возглавлял военную канцелярию. На него, кроме указанных дел (обязанностей) по «военно-судной части», возлагались и другие связанные с юриспруденцией функции (ведение переговоров с неприятелем об обмене пленными, разъяснение генералам и офицерам в сомнительных (спорных) случаях требований воинских артикулов и т.п.)

Генерал-аудитору в помощь придавались генерал-аудитор-лейтенант, обер-аудиторы и писарь судебных дел.

Первым генерал-аудитором (а также историческим прообразом как прокурора, так и руководителя военно-судебного управления) при Военной канцелярии был назначен в 1712 г. И.В. Кикин. Ранее, в 1710 г. он находился в качестве аудитора при войсках, участвовавших в Северной войне. Позднее, являясь помощником генерал-кригс-комиссара (военного министра) князя Долгорукого, И.В. Кикин управлял всеми делами Военной канцелярии первоначально в Москве, а потом и в Санкт-Петербурге (до 1716 г.) заведуя не только судебной, но также строевой и хозяйственной частью («мундирным строением»).

Кроме генерал-аудитора при центральном военном управлении, должности генерал-аудиторов имелись также при армиях (например, при армии фельдмаршала Шереметева (в 1715 г.) и в отряде войск, в том же году находившихся в Померании под началом генерала Вейде). В полках имелись соответственно полковые аудиторы, которые принимали участие в судебных заседаниях полковых судов.

Согласно описанию должности полкового аудитора, содержащемуся в третьей части Воинского устава, он должен был не только вести судебное дело (судебный процесс), но и записывать все происходящее в суде. Следовательно, аудитор одновременно являлся еще и делопроизводителем, и приказчиком суда.

С учетом всех приведенных функций первоначально аудиторы занимали достаточно высокое положение в армии.

Так, генерал-аудиторы, судя по определенному им денежному содержанию и другим сравнительным характеристикам, стояли наравне с высшими чинами штаба армии, полковые аудиторы – даже несколько выше должностных лиц полкового штаба (первоначально, как уже отмечалось, воинских званий у аудиторов не было вовсе).

Однако впоследствии согласно штату 1720 г. по окладу содержания и назначенному им рангу (звание генерал-аудитора соответствовало подполковнику, генерал-аудитора-лейтенанта – воинскому званию майора, обер-аудитора – капитану) статус аудиторов был значительно понижен по сравнению с прежде имевшимися у них должностями в войсках и при штабах. Полковым аудиторам ранг не был назначен вовсе, а по размеру денежного содержания они были поставлены ниже прапорщиков и лишь немного выше полковых писарей.

Это обстоятельство с позиций сегодняшнего дня возможно объяснить рядом объективных и субъективных причин: вторичностью юридических вопросов в армии того времени, низкой эффективностью и дискредитацией их деятельности, недостаточной военной и правовой квалификацией специалистов-аудиторов, а также появлением с 1722 г. новой государственной структуры в войсках – прокуратуры как «ока государева».

С учетом изложенных обстоятельств, а также известных трудностей с подбором кандидатов-юристов на вакантные должности, институт аудиторов оказался недолговечным: вскоре после смерти Петра I он был упразднен. Впоследствии юридическая служба неоднократно восстанавливалась и упразднялась в истории военного ведомства, однако жизнь всегда показывала ее необходимость. И в настоящее время принимаются действенные, разнообразные меры по укреплению юридических служб всех воинских формирований страны.

Кроме военных судов, собираемых для рассмотрения каждого дела в полках, согласно постановлением 50-ой главы первой части Воинского устава, в Москве по Указу от 15 февраля 1723 г. был учрежден постоянный нижний суд , который занимался преимущественно рассмотрением дел об уклонениях от военной службы военнослужащих, задержанных в Москве и вблизи ее.

Положение этого суда, как и ныне, было особое. В качестве презуса (президента) суда назначался член Военной коллегии в чине бригадира. С ним заседали два асессора из числа полковников и обер-аудитор.

По своему составу суд был близок к генеральному военному суду, и только число асессоров в нем было меньше, чем их полагалось в военных судах вообще.

Таким образом, фактически в 1723 г. был создан Московский гарнизонный военный суд, который действует и ныне. Его положение в системе военных судов России всегда было особым. И в настоящее время его возглавляет председатель суда, штатная должность которого по действующему закону, как и ранее, «генерал»: генерал-майор юстиции.

Кроме судов обыкновенных (генерального и полкового), по Воинскому уставу (гл. 50, арт. 4) был еще суд скорорешительный, о котором упоминается и в Кратком артикуле (1706 г.). Учреждался он только в походах и при осаде крепости неприятелем, т.е. в боевой обстановке. Положения Воинского устава о процедуре скорорешительного суда, как и Краткого артикула, отличаются крайней неясностью: в Уставе не были определены ни состав суда, ни подсудность дел, ни порядок судопроизводства.

Относительно производства дел Воинский устав лишь гласит, что в скорорешительном суде «преступник при остановке оного полка или роты без всяких обстоятельств и допросов, через священника токмо исповедался, и потом того часу пред всеми повешен или расстрелян иметь быть» (гл. 50).

В Западной Европе скорорешительные суды были настоящими коллегиальными судами и отличались от обыкновенных военных судов только быстротою судопроизводства.

Следует отметить, что скорорешительные суды явились прообразом военно-полевых судов, который образовались в российской армии в соответствии с Военно-Судебным Уставом Александра II. Фактически военно-полевые суды (трибуналы) действовали и в советское время, о чем будет сказано в соответствующей главе.

Одним из главных изменений в судостройстве, установленным Воинским уставом (в широком смысле), состояло в том, что Военная коллегия, преобразованная из Военной канцелярии в 1717 г., получила значение высшего военно-судебного органа. По Указу от 5 марта 1719 г. в учрежденную Военную коллегию направлялись все приговоры военных судов о наказаниях в виде смертной казни. Приговоры в отношении нижних судов коллегия утверждала сама, а относительно офицеров представляла царю.

В 1724 г. для ускорения судопроизводства по этой категории дел, права Военной коллегии были расширены тем, что в Военную коллегию направлялись лишь приговоры в отношении офицеров. При этом приговоры в отношении обер-офицеров Военная коллегия утверждала сама, а в отношении высших чинов представляла на Высочайшее усмотрение. Смертные приговоры в отношении нижних чинов подлежали утверждению командующих генералов.

Военная коллегия вела отчетность по всем делам об офицерах. По окончании года эти дела направлялись в Военную коллегию. Военная коллегия осуществляла судебный надзор за правильностью рассмотрения дел военными судами. При выявлении ошибок Военная коллегия предлагала суду их устранить, после чего решение по делу направлялось командующему генералу, который, в необходимых случаях, направлял для окончательного утверждения в Военную коллегию.

§ 1. Развитие законодательства о деятельности военных судов в послепетровский период Законодательство Российской империи о суде претерпело радикальное преобразование во время судебной реформы, осуществленной Александром II во второй половине XIX в. Значимость и

Из книги Правоохранительные органы. Шпаргалки автора Кановская Мария Борисовна

Глава V. Современный этап развития военных судов в Российской

Из книги История государства и права зарубежных стран. Шпаргалки автора Князева Светлана Александровна

§ 1. Первые законодательные акты о военных судах в условиях новой российской государственности В связи с распадом Советского Союза и упразднением структур судебной власти бывшего Союза ССР в конце 1991 г. объективно возник вопрос о дальнейшей судьбе военных трибуналов и

Из книги Уголовное право. Шпаргалки автора Петренко Андрей Витальевич

§ 2. Действующее российское законодательство о военных судах и проблемы его дальнейшего совершенствования Для реального осуществления судебной власти в Вооруженных Силах и других исполнительных органах, в которых законом предусмотрена военная служба, требуется не

Из книги Прокурорский надзор. Шпаргалки автора Смирнов Павел Юрьевич

Глава VI. Деятельность военных судов в особый период Исследование становления и развития военно-судебной системы России не может претендовать на полноту без специального выделения и рассмотрения вопросов их функционирования в условиях, для которых они изначально

Из книги Экзамен на адвоката автора

Приложение № 1. Хронологический указатель основных нормативных источников о военных судах в истории России. 1. Московский период Российского государства (правление династии Рюриковичей и начало царствования династии Романовых: ХVI-XVII вв.) Двинская (1397 г.) и Белозерская

Из книги Курс уголовного права в пяти томах. Том 2. Общая часть: Учение о наказании автора Коллектив авторов

32. Система наказаний и виды наказаний Система наказаний – предусмотренный уголовным законом, обязательный для судов, исчерпывающий перечень наказаний, расположенных в определенной последовательности – от менее строгих к более строгим.Виды наказаний1. Основные

Из книги автора

41. Аппараты военных судов В аппаратах военных судов установлены должности помощников председателя суда, помощников судей, начальников отделов, советников, консультантов, главных и ведущих специалистов, специалистов 1-й и 2-й категорий, специалистов. Указанным работникам

Из книги автора

82. Система наказаний в средневековом Китае Применение наказаний в средневековом Китае приравнивалось к карательному походу против врага. Наказание имело своей целью устрашить потенциальных преступников. Китайские юристы считали, что наказание способно и

Из книги автора

71. Система наказаний, классификация наказаний Система наказаний – это установленный законом в соответствии с целями наказания, обязательный для судов исчерпывающий перечень видов наказания, расположенных в соответствии со степенью их тяжести.Основными являются такие

Из книги автора

47. Полномочия военных прокуроров ФЗ «О прокуратуре РФ» наделяет Главного военного прокурора РФ и его подчиненных полномочиями, которые прокуроры реализуют независимо от органов военного управления и которые необходимы им для осуществления основной функции –

Из книги автора

Вопрос 315. Понятие, признаки и цели наказания. Система и виды наказаний. Их классификация. Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в

Из книги автора

Глава II. Система наказаний Система наказаний - это целостное множество видов наказания (элементов системы) и подсистем, включающих сгруппированные по различным основаниям виды наказания. Система наказаний призвана обеспечить реализацию целей наказания по видам

Из книги автора

§ 3. Система и виды наказаний несовершеннолетних Согласно ст. 88 УК к несовершеннолетним могут применяться следующие виды наказаний:1) штраф;2) лишение права заниматься определенной деятельностью;3) обязательные работы;4) исправительные работы;5) арест;6) лишение свободы на

Из книги автора

§ 2. Система наказаний В зарубежных государствах система наказаний, как правило, не отличается большим разнообразием. Наряду с ней нередко устанавливается и система специальных уголовно-правовых мер - мер безопасности, отличающихся от первых по целям, основаниям

Краткое изображение процессов и судебных тяжб 1715 г. почти полностью посвящено вопросам судоустройства и судопроизводства. Оно, как и Воинский артикул, действовало в военном ведомстве до издания Военно-уголовного устава 1839 г. Лишь в 1812 г. его заменили для военного времени Уставом полевого судопроизводства. Многие ценные положения Краткого изображения вошли позднее в Свод законов Российской империи 1832 г. и в Военно-уголовный устав 1839 г. Чистяков Н.О. История отечественного государства и права. - М.: Юрист, 2006. С. 118

Краткое изображение фактически установило основу всего отечественного судоустройства, закрепило систему судебных органов, состоявших из судов невоенных (гражданских) и судов военных.

Военные суды (кригсрехты) подразделялись на генеральные и полковые (высший и нижний военный суд), являвшиеся судами первой инстанции.

Генеральному суду были подсудны дела о государственных преступлениях, деяниях, совершенных целыми частями и подразделениями, а также гражданские и уголовные дела, касающиеся высшего офицерства (генералов и штаб-офицеров). Полковому суду были подсудны дела об уголовных преступлениях, совершаемых нижними чинами и обер-офицерами. Военному суду были подсудны дела не только военнослужащих, но и всех других лиц, состоявших при войске.

В состав суда входили президент (председатель) и асессоры (заседатели). При каждом суде состояли секретарь и адъютант, исполнявший обязанности судебного пристава. Следовательно, военный суд уже тогда являлся органом коллегиальным. Он должен был состоять из «честных особ», не опорочивших себя в глазах общества и государя.

Предполагалось, что коллегиальные суды должны действовать в количестве 13 человек. В силу объективных трудностей в созыве полного состава суда допускались заседания и в сокращенном виде, но не менее семи человек.

Председательствующие в военных судах именовались президентами или презусами. В генеральном суде председательствовал фельдмаршал или генерал. Презус полкового суда назначался из числа штаб-офицеров. Григорьев О.В. Формирование военно-судебной системы в ходе реформ Петра I // Ресурсы Интернет: http://www.juristlib.ru/book_4962.html

В состав шести асессоров генерального суда назначались два генерал-поручика, два генерал-майора, два бригадира или полковника. При недостатке генералов их могли заменить штаб-офицеры. В состав шести асессоров полкового суда назначались два капитана, два поручика и два прапорщика. Если суд заседал в составе 12 асессоров, то в их состав назначались дополнительно два сержанта, два капрала и двое рядовых. Члены суда назначались вышестоящим начальником или президентом суда.

В связи с тем что судьями в военных судах являлись строевые командиры, суду придавался аудитор. Аудитор и секретари судебных заседаний (писари) в Уставе названы «юридическим элементом в военном суде». В Уставе о генерал-аудиторе (приравнивался к званию подполковника) говорилось, что он должен быть сведущим человеком, искушенным в военных делах, осторожным советником, объективным и справедливым. При этом аудитор не являлся членом суда. Имея надзорные функции, он наблюдал за правильным ведением судопроизводства. В отличие от судей аудиторы были штатскими. Компетенция аудиторов разных уровней была различной.

Кроме военных судов, собираемых в полках, в Москве по Указу от 15 февраля 1723 г. был учрежден постоянный военный суд. Он занимался преимущественно рассмотрением дел об уклонениях от военной службы военнослужащих, задержанных в Москве и вблизи нее. По своему составу этот суд был близок к генеральному военному суду.

Согласно Воинскому уставу (гл. 50, арт. 4) на период военных действий учреждался суд скорорешительный. Положения Воинского устава о процедуре скорорешительного суда, как, впрочем, и Краткого артикула, отличаются крайней неясностью: не определены ни состав суда, ни подсудность дел, ни порядок судопроизводства.

Скорорешительные суды явились прообразом военно-полевых судов, образованных в соответствии с Военно-судебным уставом Александра II. Кузьмин-Караваев В.Д. Военно-уголовное право. - СПб.: Питер, 2008. С. 126

Одно из главных изменений в судоустройстве, установленных Воинским уставом, состояло в том, что Военная коллегия, преобразованная в 1717 г. из Военной канцелярии и являвшаяся высшим органом военного управления, получила статус высшего военно-судебного органа. По Указу от 5 марта 1719 г. в Военную коллегию направлялись все приговоры военных судов о наказаниях в виде смертной казни.

Для ускорения судопроизводства по этой категории дел права Военной коллегии были в 1724 г. расширены тем, что в нее направлялись лишь приговоры в отношении офицеров. Приговоры в отношении обер-офицеров Военная коллегия утверждала сама, а в отношении высших чинов представляла на усмотрение царя. Смертные приговоры в отношении нижних чинов подлежали утверждению командующими генералами.

глава первая
О суде и судиах

1. Понеже первее надлежит краткое изображение судебных тяжеб здесь представить, и что притом внимания достойнаго есть. Того ради запотребно разсуждаем прежде о суде и процессах (тяжбах) упомянуть, и какия притом находятся обстоятельства.
2. Суд всегда из некотораго числа честных особ сочинен бывает, которым от высокаго начальства власть и мощь во управлении правосудия дина. Оным тягающияся особы свои тяжебныя дела порядочно доносить, и по правам на оныя решения от них получить могут.
3. По нашему намерению правосудие удобнейше последующим образом учреждено быть может: (1) В гражданской суд, который во время миру и войны в каждом государстве твердо определен есть, и разныя ссоры и брани между подданными разных чинов происходящия, оной же власти судейской подвержены суть. (2) В воинской суд, в котором только ссоры между Офицеры, солдаты и прочими особами войску надлежащими происходящия разъискиваются, и по изобретении дел решатся, и о сем последнем есть наше намерение здесь пространнее объявить.
4. Воинской суд или кригсрехт, равным же образом разделяется в генеральной кригсрехт и в полковой кригсрехт. В генеральном кригсрехте последющия причины судимы суть: (1) Вина оскорбления Величества или государственныя дела. (2) Погрешения от целаго или половины полка, от баталиона, шквадрона или роты происходящия. (3) Когда на знатных и высоких Офицеров жалобы, чести и живота касающияся приносятся. (4} Также, ежели кто Фельдмаршала или другаго кого из высоких Офицеров лишит чести или живота. А к полковому кригсрехту надлежат причины, которыя между ундер-Офицерами и рядовыми происходят, или когда в чем преступление от оных учинится, и прочия в сей жизни между Офицеры и рядовыми случающиеся причины.
5. Власть судейская помянутых кригсрехтов не распространяется далее, яко над Офицеры, солдаты и прочими к войску надлежащими людьми, между которыми офицерские служители, харчевники и прочие кроме жен и младенцев разумеются.
6. Впрочем обыкновение бывало, что в кригсрехтах всегда определялось 13 особам сидеть. А имянно в генеральном кригсрехте сидел Фельдмаршал или наместник его, или который знатный Генерал Президентом, а в полковом кригсрехте Полковник или Полуполковник. Но понеже равныя воинския нужды недопущают всегда полное число Офицеров иметь, или оных при судебных делах удерживать, ибо почасту случаются такия дела, которых вскоре окончать невозможно. Того ради ныне во многих местах позволено в кригсрехтах токмо 7 особам сидеть; а именно в генеральном кригсрехте, ежели владеющий Государь при войске есть присудствен, президует Фельдмаршал; а ежели Фельдмаршал только един при войске обретается, и оным тогда командует один Генерал, и имеет при себе Ассессоров,
2 Генералов-Порутчиков.
2 Генералов-Маэоров
2 Брегадиров или Полковников.
А ежели при войске или во оном месте, где имеет быть кригсрехт толикаго числа Генералов в присудствии нет, тогда можно вместо оных взять Полковников, Полуполковников и Маэоров, и наполнить потребное число, чтоб с Президентом было седмь особ.
В полковом кригсрехте Президует Полковник или Полуполковник, и имеет при себе Ассессоров 2 Капитанов, 2. Порутчиков, 2 Прапорщиков.
7. Хотя обще всем судьям знать надлежит права и разуметь правду, ибо неразумеющий правды, не может разсудить ея, однакож при кригсрехтах иныя находятся обстоятельства, понеже во оных обретаются токмо Офицеры, от которых особливаго искусства в правах требовать не можно; ибо они время свое обучением воинскаго искусства, а не юристическаго провождают: И того ради держатся ври войсках Генералы, Обер и полковые Аудиторы, от которых весьма требуется доброе искусство в правах, и надлежит оным добрым быть юристам, дабы при кригсрехтах накрепко смотрели и хранили, чтоб процессы порядочно и надлежащим образом отправлялись, и хотя Аудиторы при суде голосу в приговорах не имеют (чего ради оных при судейском столе и не сажают, но обыкновенно при особливом столе, купно с Секретарем или протоколистом, ежели притом кто из сих определится, сидят) однакож надлежит оным, и должни они всегда добрым порядком, что занепристойно обрящут, упоминать, или когда кого в кригсрехте в разсуждении погрешающего усмотрят, тогда онаго к правде основательно приводить.
8. Также надлежит притом Аудитору накрепко смотреть, чтоб каждаго без рассмотрения персон судили, и самому не похлебствовать никому, но сущею правдою в деле поступать, и тако быть посредственником между челобитчиком и ответчиком; а ежели он напротив в неправомерном приговоре похлебствен причинится, то сверх лишения чина его надлежит ему еще иное жестокое учинить наказание.
9. Ежели случатся дела, которыя воинским судом окончатись имеют, тогда пошлется о том указ от высокаго начальства ко оному, который избран будет Президентом, и притом либо имянно помянется о числе и имянах Ассессорских, или предастся на рассуждение Президентское, каких он сам похочет себе избрати Ассессоров, которым надлежит за день у пароля объявить, чтоб оные на другой день во уреченном часу во определенном месте явились, и были б к кригсрехту готовы, который будет держан над тем и тем. И тогда каждый во уреченном часу без умедления явиться должен, или определенной денежной штраф заплатить принужден будет.
10. И как скоро суд учрежден и каждый на свое место сядет, тогда Президент паки причину объявит, и для чего сие собрание учинено и они созваны. Потом уговаривает всех обретающихся особ в суде, и просит, чтоб при отправлении начинающагося дела напамятовали свою совесть и что при суде случится, хранили б тайно, и никому б о том, кто бы он ни был, не объявили.
11. Потом же надлежит челобитчика и ответчика (которые до онаго времяни во особливом месте дожидаются, чрез Адъютанта, который к суду для услужения определен) позвать, а оных спросить, не имеет ли кто из них друг на друга чего в суде донесть.
12. А ежели кто из судей им явится какой ради нибудь причины подозрителен, то надлежит ему против их ответствовать вкратце: И ежели потребно будет, то должен оный, который дерзнул судно опровергнуть, доношенное на него доказать; и тогда надлежит подозрительному судье купно с челобитчиком отступить. Потом же судии между собою согласясь определят ему, либо быть в суде по прежнему, или лишить его чином, и решение прочтется пред ними обоими явно. Буде же найдется учиненное доношение на него ложно, то надлежит челобитчика наказать, а ежели оный за подозрительнаго объявлен будет, тогда иный на его место равнаго же чину изберется. Однакож такое опровержение зело осторожно и доказательно имеет быть.
13. Причины, которыя могут судью в подозрение привесть суть следующия: (1) Ежели он с челобитчиком или ответчиком обязан свойством, или иною какою особливою дружбою. (2) Когда особливую вражду имел или имеет. (3) Ежели судья обязан будет слугою челобитчика. (4) Ежели он равное дело имеет судить, которое такогож есть обстоятельства; (5) или будет он в одной компании с ответчиком часто бывает, или с оным на ухо шептающагося видел, и прочия причины, о которых разумный судья сам разсудити может; ибо всех причин подробно в правах описать не можно. Будеже никто из них против судей чего объявить не имеет, тогда надлежит Аудитору явно судейскую присягу прочесть, которую Президент и Ассессоры стоючи, подняв пальца два правой руки, а левую положа на Евангелие, в присудствии челобитчика и ответчика словесно повторяют:
Мы, к настоящему воинскому суду назначенные судия, кленемся всемогущим богом, что мы в сем суду в прилучающихся делах, ни для дружбы или склонности, ни подарков или дачей, ниже страха ради, ни для зависти и недружбы, но токмо едино по челобитью и ответу, по Его Царскаго Величества нашего всемилостивейшаго Царя Государя воинским пунктам, правам и уставам приговаривать и осуждать хощем право и нелицемерно, так, как нам ответ дать на страшном суде Христове. В чем да поможет нам он нелицемерный судия.
Присем надлежит примечать, что ежели в суде такия особы обретаются, которыя всегда и почасту в кригсрехтах бывают, и уже напредь сего присягали, также и дело небольшой есть важности, то непотребно судьям всегда присягу чинить, но довольно того, что оная от Аудитора для напоминания прочтена будет.
14. Когда сие учинено, и Президент челобитчика и ответчика уговаривал, чтоб с пристойным воздержанием дела свои вкратце доносили, тогда начнется процесс или тяжба.

глава вторая
О процессе или тяжбе

1. Процесс есть дело судимое, чрез который случающияся тяжебныя дкла основательным представлением, и из обстоятельства для обретенных доказов, явныя сочиняются, и потом от судей по изобретению оных притчин решение чинится.
2. Процесс (а особливо в разъискных делах, которых большая часть в кригсрехте случается) есть сугубый: (1) Когда челобитчик, который на ответчика учиненнаго ради преступления пред судом жалобу приносит, и со оным только процесс имеет (2) Когда судья ради своего чину по должности судебной вопрос и розыск чинит, где, каким образом, как и от кого такое учинено преступление. Токмо при обеих процессах порядок один есть, как в речах, в ответе, доказах и прочем, но при кригсрехтах более смотрят на самое дело, нежели на краснословие и лепоту процессов.
3. Процесс разделяется на три части: (1) Начинается от повещания и продолжается до ответчикова ответу. (2) Часть продолжается до сентенции или приговору. (3) От приговору даже до совершеннаго окончания процессу.

Первая часть процессу

глава первая
О повещании.

1. Начало суда и основание судебнаго процесса есть повещание; когда по всем правам натуральным каждому причина ознаменуется, и к обороне свой и оправданию допущен бывает, в чем никому запретить не можно, ниже не объявя причины наказание учинить; ибо надлежит челобитчику и ответчику определить термин, когда оным в суд явиться, и потом со оными далее в дело вступить.
2. Повещание бывает от судьи по челобитью другаго, либо писменное или изустное; и какое оное ни будет, однакож надлежит ответчику о том объявить: и (1) кто есть челобитчик; (2) в каком деле, и каких ради причин он требуется; (3) место где; (4) время, день и час ознаменить, когда ему надлежит явиться.

глава вторая
О салфе-кондукте
Или о свободном отпуске.

1. Салф кондукт есть явная грамота, которая от вышняго начальства земли преступления ради ушедшему (когда онаго поимать не можно) дается. В той же грамоте определяется ему несколько времяни, в которое он принужден быть в суд и оправдание в деле своем приносить, буде он себя почает невинна, и мнит себя вывести из невинности; а между тем временем может он в суде явиться, и от суда отлучиться свободно, и всякую притом иметь вольность.
2. Ежели беглый преступитель такой грамоты пожелает, то оную никакой высокой суд, ниже Губернатор не имеет власти ему прежде дать, пока не получит от вышняго начальства той земли соизволения.
3. Однакож находится такое обыкновение, ч по Фельдмаршалы или Генералы (когда одни особливо отправленное войско яко главнейшие командуют) такия безопасныя грамоты без полученнаго соизволения от Государей своих дают токмо сих ради причин, чтоб беглый для долгаго замедления к неприятелю не ушел, отчего злыя следования почасту происходят.
4. Между тем таковыя безопасныя грамоты даются тогда, когда преступитель в таком месте обретается, откуду может всегда свободно уйтить.
5. В таковой грамоте надлежит всеконечно упомянуть, какой ради причины беглому дана оная грамота, и обещанную безопасность ненарушимо содержать так, что ежели кто над беглым действительно что учинит, оный может живота своего лишен быть.
6. Напротив же надлежит беглому равным образом содержать себя, однакож хотя он между тем времянем какое другое преступление учинит, на которое ему грамоты безопасной не дано, и тогда не может он ради онаго действия в темницу посажен быть. Также беглому с заряженым ружьем, или проселошными дорогами ехать не можно, только знатным Офицерам позволяется прибочное ружье или незаряженыя пистоли при седле иметь.

глава третия
О челобитчике.

1. Челобитчик есть оный, который другаго некоторой ради причины в суд позывает, и от судьи правомернаго приговору и вспоможения в правом своем деле требует.
2. Кто на кого бить челом хощет, тому надлежит противника своею во оный суд требовать, где он судим есть, ибо ежели он его в такой суд позовет, который ему никакого не может учинить принуждения, тогда позыв его без жаднаго есть действа.
3. Ежели челобитчик и ответчик явятся в суде и судьею оба довольны, тогда надлежит челобитчику в присудствии ответчика жалобу свою кратко и явно приносить, и, отчего жалоба приходит, объявить. Потом о справедливом просить решении.

глава четвертая
О ответчике.

1. Ответчик есть оный, который какой ради нибудь причины от другаго в суд позван будет, и на него правомерное вспоможение от судьи, решение требуется.
2. Сему надлежит, когда он в суде жалобу челобитчикову услышит, тогож часу явственно ответствовать. При сем примечания достойно есть; что ежели дело пространно есть, и вышепомянутые оба пожелают жалобы и ответ писменно подавать, в которых кроме сущаго их дела ничего инаго содержано не будет, то оным позволяется и в кригсрехтах. Также позволено челобитчику писменно жалобу приносить, и ответчику во определенной ему краткой термин на оную ответствовать. Потом челобитчик паки может во определенноеж время противный учинить ответ, а ответчик равным же образом ответствовать; а более сего обоим им не позволяется.

глава пятая
О адвокатах и полномочных.

1. Хотя в средине процессу челобитчик или ответчик занеможет, или прочия важныя причины к тому прилучатся так, что им самим своею особою в кригсрехте явиться невозможно; то позволяется оным для выводу своего дела употреблять адвокатов, и оных вместо себя в суд посылать. И правда, надлежало б в кригсрехтах все дела как наикратчайше, отложа всякую пространность, представлять; однакож когда адвокаты у сих дел употребляются, оные своими непотребными пространными приводами судью более утруждают, и оное дело толь паче к вящшему пространству, нежели к скорому приводят окончанию. Токмо при разъискных делах, которые случаются в кригсрехте, оным вместо себя адвокатов употреблять не позволено, но принужден ответчик сам своею особою ответствовать.

глава шестая
О ответе.

1. Чрез принесенное челобитье челобитчика и ответствование ответчика утверждается поданной ответ.
2. Ответ на три образа утверждается. (1) Когда ответчик в жалобе весьма повинится, или (2) во оной весьма запрется, или (3) оную признавает, токмо притом такия обстоятельства представляет, по которым дело против челобитчикова доношения не сходно; а ежели он признает дело равно, как на него есть принесена жалоба, то против онаго приговор учинен бывает; будеже он предложит иныя обстоятельства, тогда надлежит разыскивать доказанием, о чем во 2 части пространнее помянуто.
3. Когда таким образом учиненный ответ утвержден, тогда жалоба и ответ в твердом же поставляется состоянии, и не может никто из них более пункты, или новые какие приводы предложить; а хотя б оные и сие учинили, то однакож надлежит судье (ежели он не похощет своего процессу и приговору опорочить) онаго не принимать, но жалобу токмо и ответ приняв разъискать, и на оное учинить приговор.

Вторая часть процессу

глава первая
О доказании

1. Вторая часть судебнаго процессу начинается от доказов, чрез которые челобитчик и ответчик доношения своя так уверяют, что правда из оных познавается.
2. Паче всего надлежит челобитчику жалобы свои исправно доказать, ибо ежели челобитчик онаго, о чем он жалобу приносит, доказать не может, то может потом ответчик от суда освобожден быть, буде ж оное дело тяжкаго есть обвинения, и челобитчик оное доказать не мог, тогда надлежит ево против уложения наказать.
3. Напротив же должен ответчик невинность свою основательным доказанием, когда потребно будет, оправдать, и учиненное на него доношение правдою опровергнуть.
4. Ежели челобитчик инаго доказу на свое челобитье не имеет, и того ради похощет правду свою утвердить присягою, то сие принято быть не может; понеже в таком случае ответчиково отрицание таковож как и челобитчиково признание; а буде они принуждены будут оба присягать, и тогда более на стороне ответчиковой, нежели челобитчиковой правда быть имеет.
5. И будеже челобитчик имеет некоторые доказы на ответчика, яко например свидетеля, или видимое какое основание, тогда челобитчиково признание лучшее, нежели ответчиково отрицание, и тогда надлежит ответчику доказами своими от того свободитися: буде сего учинить невозможно, о том, что ему за то учинить надлежит, во главе о присяге и пристрастнаго разспросу и пытке помянутой, пространнее объявлено будет.
6. Впрочем на четыре образа 6ывают доказы.
(1) Чрез своевольное признание.
(2) Чрез свидетелей.
(3) Чрез писменные доводы.
(4) Чрез присягу.

глава вторая.
О признании

1. Когда кто признает, чем он винен есть, тогда дальняго доказу не требует, понеже собственное признание есть лутчее свидетельство всего света.
2. Но оное признание такое быть имеет.
(1) Чтоб признанное в действо всеконечно было.
(2) Чтоб оное признание вольное было.
(3) И в суде пред судьею учинено; ибо вне суда учиненное признание не имеет задействительно признано быть.
(4) Чтоб притом доказать такия обстоятельства, которыя б могли быть достоверны, и о правде б не сумневаться.
3. И ежели обстоятельство таким образом изобретено будет, тогда судья не опасается более пристойной на оное дело приговор учинить.

глава третия
О свидетелях.

1. Другой образ доказания бывает чрез свидетелей, и хотя свидетели мужеска и женска полу принимаются; однакож надлежит оным быть добрым и беспорочным людям, которым бы можно поверить, кроме тех, кои чести и достоинства лишены.
2. Негодные и презираемые свидетели, которых в суд принять неможно. Суть сии:
(1) Клятвопреступники, о которых явно доказуемо есть, что напредь того в суд фальшивую чинили присягу, понеже чин свидетеля есть явный чин: И того ради к сему токмо безпорочные люди (а не достоинства лишенные) употребляются.
(2) Которые банизированы или прокляты, понеже оные из христианскаго собрания выключены, и за бусурманов признаваются; и тако никакого чину недостойны суть.
(3) Которые еще у Святаго причастия не бывали, и сии также не могут свидетельствовать; и никто не может за достойнаго свидетеля прежде признан быть, пока не учинил присяги.
(4) Которые межевые признаки тайно портят: понеже и сии, ежели оным докажется, за нечестных людей содержаны суть.
(5) Изгнанные из государства или у которых преступления их ради уши и нос рваны, или знак на щеке положен.
(6) Которые в суде объявлены нечестными людми.
(7) Разбойники и воры.
(8) Смертноубивцы.
(9) Явные прелюбодеи, понеже когда он клятву самому Богу учиненную презрит, то и еще того хужее в сей причин учинит.
(10) Которые единаго из сих вражды ради обижают, ибо от них правды ожидать туне будет; однакож юристы и оных свидетелей, которые прежде того вражду меж собою имели, а потом хотя и помирились, опровергают; предлагая, что бутто оные еще в сердце своем ненависть имеют, которых оную сущую признать правду не допущает.
(11) Которые с человитчиком кровным или ближним обязаны суть свойством, понеже как права объявляют против свойственников своих сущей правды не признают.
(12) Оные, которые в доме челобитчикове или ответчикове хлеб ядят, или в службе его суть; буде же иных свидетелей получить не можно, или иных притом не было, тогда и сии приемлются.
(13) Которые свидетельства ради дарами подкуплены суть. Юристы сие утверждают, что ежели свидетель принужден свидетельствования ради из того места, где живет, приехать, то надлежит оному учиненные протори в пути заплатить, и его за умедление дел удовольствовать.
(14) Младенцы или которые еще 15 лет не имеют.
(15) Также в собственном своем деле и никто не может свидетельствовать, понеже, который сам делу причастен, оный не может в преосуждение себе противу свидетельствовать.
(16) Иностранные, о которых справедливом житии подлиннаго известия не имеют.
(17) Которые по доношению других свидетельствуют, сказывая, что бутто тот и тот мне сказывал, ибо кто свидетельствовать хощет, или принужден есть, оному не надлежит доносить то, что слышал, но должен о том, что он сам видел или только слышал, свидетельствовать.
3. Когда челобитчик или ответчик к очной ставке свидетелем приведен будет, и понеже тогда познать не можно, не имеет ли оный свидетель какого пороку; тогда надлежит оному не допущая свидетеля к присяге порок ево объявить, и притом просить о испровержении того свидетельства; а ежели он сего не учинит, и тогда промолчит, и допустит до того, что оный свидетель без всякаго противления принят будет; то уже потом его более опровергнуть не может. Будеже вышепомянутой челобитчик или ответчик после того времяни уведает какой порок за свидетелем, то может челобитье его принято быть; токмо прежде надлежит ему на то присягать, что он прежде о пороке свидетеля не известен был, но вкратце о том уведал.
4. Будеже челобитчик или ответчик тем, о чем во 2. помянуто, свидетелю попрекнет, а свидетель в том запрется, тогда надлежит ему вскоре доказать; а ежели несколько времяни к доказанию потребно имеет, тогда можно ему на потребное время и позволить; а свидетеля между тем, дабы в суде не было помешки, без присяги допрашивать.
5. Кто к свидетельству призван будет, тому не надлежит от того отрицаться; а ежели свидетельство добром принесть не похощет, то может от судьи к тому принужден и наказан быть: Понеже как выше сего помянуто чин свидетеля есть чин явный, а от явнаго чину никто не может отрицаться под наказанием.
6. Прежде свидетельствования или допросу от судей надлежит свидетелю присягу о свидетельстве в присудствии челобитчика и ответчика учинить. Понеже когда он присягал, тогда уж присяги своей, разве забыв свою совесть, не нарушит, но толь паче правду донесет; будеже свидетель прежде к свидетельству допущен будет; а потом велят оному присягать, то яко права подтверждают, когда он с начала сущей правды не донесет, потом стыда ради, что прежде ложно доносил, скаски своей не переменит и прежде лживую учинит присягу, нежели лгачем остаться похочет; однакож некоторые юристы поставляют, что ежели свидетель учиня свидетельство вскоре присягу учинит, то за равное якобы о свидетельстве присягал, держать можно, токмо чтоб ему в тот же день присягать неотложно.
7. Всем свидетелям надлежит, хотя б оные вышняго достоинства и знатнейшие были, присягать. Понеже свидетелю, который присяги не учинил, верить не можно, хотя б оный и Архиепископ был; однакож могут челобитчик и ответчик с согласия судейскаго свидетеля от присяги отрешить, и когда ево от того уволят, и судья тем доволен явится, тогда от свидетеля все, якобы на то присягал, принято будет, токмо судья собою един не может его отрешить от присяги.
8. Когда свидетели в присудствии челобитчика и ответчика присягу учинят, то надлежит оным оттуды уступить: И тогда каждый свидетель особливо от судьи в суде допрашиван бывает, от кого и как об оном, о чем свидетельствует он, известен, или оное слышал, и не призыван ли он от кого нибудь из сих в свидетельство.
9. Свидетелем в суде не надлежит от кого иного кроме судии допрашиваным быть, однакож обыкновение есть, когда знатным особам или шляхетским женам, или немощным, которым в суд предстать не можно, свидетельство повещено бывает, тогда некоторые из Ассессоров купно с Секретарем к ним из суда отправляются; которые взяв от них присягу, в домах их свидетельство от них принимают.
10. Также надлежит свидетелей по полученном ответчиковом ответе, а не прежде допрашивать; а ежели свидетель уже в путь куда собрался, и возвращением своим может умедлить, или так жестоко заболит, что о возвращении здравия его сумнение иметь можно, тогда позволено по челобитью помянутых, онаго еще и прежде ответу ответчика, также и прежде принесенной жалобы и повещания от судьи допросить. И сие называется свидетельство всегдашней памяти .
11. Будеже челобитчик и ответчик пожелает несколько времяни, чтоб мог более свидетельства доставить, тогда может судья сам рассудить потребно, и мочноль несколько времяни отложить; и ежели ему соизволит, то надлежит время ознаимить, смотря по обращению дела.
12. Ежели случится, что ответчик скаску челобитчиковых свидетелей чрез иных свидетелей уличить похощет, то ему не можно возбранить своих представить свидетелей; и тогда обои свидетели в равном имеются порядке. И кто из них лутчих и более свидетелей на своей стороне имеет, которые правду сущую обстоятельствами доказать могут, тому и поверится.
13. Сие слово лутчие свидетели , разумеется, что свидетель мужеска полу паче женска, и знатный паче худаго, ученый неученаго и духовный светскаго человека почтен бывает.
14. Когда челобитчик и ответчик доказание свое в одно время объявить похотят, тогда надлежит суд прежде доказание и основание челобитчиково, а потом ответчиково принять.
15. Также может судья смотря по обстоятельству дела свидетелей вместе свесть, чтоб они, меж собою о тех причинах, которыя ко известию подлинной правды потребны суть, переговоря, друг друга уличить могли.
16. Будеже свидетели от суда удалены так, что без великой трудности оным в суд притти не можно, тогда может судья некоторые пункты послать к ним, и в суд от оных по обыкновению свидетельство взять; однакож надлежит челобитчику и ответчику при присяге, либо самим или полномочным их присудственным быть.
17. Кто из свидетелей фальшивую учинит присягу, и потом доказано будет, что оный отсечением пальцов, которыми он присягал, публичным покаянием в церькви, изгнанием из земли или посыланим на катаргу наказан бывает, и никогда более свидетелем предстать не может, ниже к какому другому явному чину допущен будет; а кто свидетеля к ложному свидетельству склонит, оный равным образом либо денежным тяжким штрафом, или телесным наказанием, или публичным церьковным покаянием накажется, и в свидетели более допущен не будет.
18. Писмянныя свидетельства прежде не признаются, пока представитель оных в суде за правдивыя объявит, и на то присягу учинит.

глава четвертая
О писменном свидетельстве или доказах.

1. Третий образ доказания бывает чрез грамотки, и писменное свидетельство в сих письмах находится, что друг другу обязан, и по силе оных един из них имеет право от другаго чью нибудь претендовать.
2. И сие суть либо явныя письма и свидетельства, которыя со известия судейскаго учинены, и находятся записаны, яко в городовых книгах, судейских книгах и прочих таких свидетельствующих, чрез которыя судья может доказать, что такое дело при нем таким образом случилось, и прочее, или такия письма. которыя без судьи между собою постановлены бывают, яко купецкия письма, духовныя, мирныя письма, и рукописание, реверсы и прочая.
3. В сих явное самое дело содержано и ознаймено есть, и ежели оный, против котораго сии письма докажутся, за правомерныя признает, тогда судья усмотря такое доказание может на оное дело приговор учинить.
4. Будеж письма или грамотки, которыя объявлены будут, на другия ссылаются, то оныя прежде, пока достальныя не объявятся, за правыя признаны не будут, разве все обстоятельства во оных равным образом содержаны явятся, и дело из оных довольно доказать можно.
5. Купецкия книги, из которых видимо, что тот и тот толикое число винен, могут токмо вместо половины доказания служить, а ежели доказанию быть совершенну, и купец оную свою книгу во исполнение присягою утвердит, то надлежит смотреть: (1) Чтоб оный купец был честный человек, котораго непристойным поступком опорочить не можно. (2) И книги таким образом учреждены, в которых его долги, и что на нем чужаго есть, внесены были. (3) В каждой почтовой день число записано.
6. А ежели должник под купецким щетом подписался, то уже совершенный есть доказ; и оное дело в равной силе яко духовная или реверс содерживается.

глава пятая
О присяге.

1. Четвертый образ доказывания бывает чрез присягу, которая присяга очистительная называется, и при оной следующия находятся обстоятельства.
2. Когда челобитчик ответчика некоторою причиною обвинит, которую он токмо полуявным основанием доказать может, или ответчик в явных собраниях таким же образом обнесет, а иных доказов иметь не может, то повинен он свое дело присягою удостоверить.
3. Токмо чтоб голос, который в народе о обвиненном произойдет, невымышленный бы от злых людей был, которое почасту вражды ради происходящей, или ненависти от злых людей вымышляется: Но буде во всем народе подтверждение свое имеет и достоверности подобно есть; а оному, которой огласит, надлежит всеконечно доказать, инако б наказан будет.
4. Сию присягу очистительную надлежит всегда ответчику а не челобитчику чинить; а ежели челобитчик к челобитию своему никакова инаго свидетельства обресть не может, и похощет на то присягать, то не надлежит ево к тому допущать, но в том ему отказать.
5. Также ответчика к такой присяге принуждать не надлежит, разве причина ево одним свидетелем уже очищена, или имеется еще в полуподозрении.
6. Между прочим последующия причины, когда злое действо учинено, в подозрении имеются.
(1) Когда ответчик бежать вознамерится.
(2) Когда с другими злодеями в компании был.
(3) Ежели он напредь сего равныя же чинил злыя действа.
(4) Когда на оных, которых прежде всего обидел, грозился.
(5) Ежели он пред судом двоякое учинил доношение, и будет свои слова толковать инако.
(6) Буде он в других местах признает нечто из своих действ, или тем похвалится.
(7) Или когда достоверный свидетель притом присудствен был.
7. Токмо судьям не надлежит вскоре онаго к присяге принуждать, но прежде всемерно трудиться чрез иные способы правду изведать, понеже сия присяга призираема и осторожности достойна есть.
8. Когда ответчик присягу учинить может, и оную учинит, тогда судья довольное имеет основание приговор учинить, и его от наказания освободить: Понеже в сей присяге сия сила есть, что когда ответчик оную учинил, то уже от наказания и дальняго обвинения освобожден быть может.
9. Будеже ответчик оной присяги учинить не может, то правда, что за виннаго содержан будет. Но понеже к свидетельствованию явные и довольные требуются доказы, того ради судье надлежит в смертных делах пристойным наказанием его наказать опасаться; но толь паче чрезвычайно наказать, понеже лучше есть 10 винных освободить, нежели одного невинного к смерти приговорить.
10. Ежели судья усмотрит, что ответчик преступление клятвы учинить намерен, а совершеннаго основания не имеет оную подозрительную особу тем доказать, тогда пристойнее есть оное дело предать воли Божией, и положитися в том весьма на Бога, пока впредь само объявится. Но понеже во многих местах, когда важныя происходят злодейства, и ответчик подозрением или полудоказанием отягчен есть, отставя присягу к пытке приводят, того ради запотребно изобретаю об оной здесь упомянуть.

глава шестая
О разспросе с пристрастием и о пытке.

Сей разспрос такой есть, когда судья того, на котораго есть подозрение, и оный добровольно повинитися не хощет, пред пыткою спрашивает, испытуя от него правды и признания в деле.
2. Судье не надлежит без довольнаго подозрения дерзнуть вскоре никого к пытке привесть, но прежде важныя к тому иметь причины, и совершенное подозрение; и когда имеющее подозрение кому приложится, а он в том запрется, тогда надлежит оное доказать. Например: когда твердое свидетельство принесется, что тот злое действо учинил, о чем его разспросить надлежит, тогда довольное есть основание к пытке. Будеже свидетель самаго действа не видал, но токмо онаго подозрительнаго на оном месте, где преступление учинено, обрел, такого свидетельства недовольно есть; но в таком случае по самой малой мере надлежит быть двум свидетелям, которые бы его видели.
3. Пытка употребляется в делах видимых, в которых есть преступление; но в гражданских делах прежде пытать не можно, пока в самом деле злое действо наруже не объявится, разве когда свидетель в больших и важных гражданских делах в скаске своей обробеет или смутится, или в лице изменится, то пытан бывает.
4. Однакож надлежит жестокую пытку умеренно с разсмотрением чинить, понеже умерение пытки весьма на разсуждение судейское положено: Того ради надлежит судье наперед разсудить количество дела, в котором подозрительнаго пытать намеряется, ибо в вящших и тяжких делах пытка жесточае нежели в малых бывает. Также надлежит ему оных особ, которыя к пытке приводятся, разсмотреть, и усмотря твердых, безстыдных и худых людей жесточае, тех же кои деликатнаго тела и честные суть люди, легчее; и буде такой пытки довольно будет, то не надлежит судье его приводить к большему истязанию: Притом же надлежит судье у пытки быть осторожну, чтоб усмотря подобие правды, онаго тело, котораго пытает, истязанием не озлобить, но либо к смерти приговорить или из невинности ево вывесть; понеже который судья без причины и подозрения пытать велит, того надлежит равно как обвиненнаго, которой уже уличен в деле, наказать, или по самой малой мере лишить чину его. Будеже судья без обману и вымыслу онаго, котораго пытать не надлежит, повелит пытать, или преступит обыкновение разспросов, тому надлежит пытаннаго некоторою суммою денег удовольствовать. Равным же образом, когда судья из вымыслу без жаднаго подозрения чрез меру пытать повелит, что он от того умрет, тогда может лишен быть живота; а буде не из вымыслу, но за недостаточным подозрением, или прочих ради причин чрез меру преступит, или от его неосторожности так случится, что пытанный от пытки умрет, тогда оный по присуждению вышняго судьи накажется.
5. Когда судья в одном злодействе многих имеет пред собою преступников, которых жестоко допрашивать потребно, тогда надлежит ему онаго, от котораго он мнит скоряе уведать правду, прежде пытать: И буде от сего еще подлинно не уведает, то того, который в злодействе более всех подозрителен явился, прежде всех пытать; будеже все преступники в равном явятся подозрении, и между оными отец с сыном или муж с женою найдется, тогда сына или жену наперед к пытке привесть.
б. Ежели судья преступника жестоко пытал, и оный ничего не признает, то уже его в том паки пытать не надлежит, разве иное еще равное от перваго дела получит подозрение; яко например, понеже в народе голос происходил на преступника, и он сего ради подозрения впервые пытан, и его во оное время, когда злодейство учинено, на том месте видели, а он в том не винится, потом уведает судья, что преступник во время учиненнаго злодейства с воровским ружьем видим был, и что он со обиженным в правде жил, и на него грозился; сии суть новыя подозрения; и тогда может подозрительный паки к пытке приведен быть.
7. Будеже кто подовольному подозрению пытан будет, и на пытке в своем злодействе повинится, потом же в суде паки от своей скаски отречется, предлагая, что он от пытки в том повиниться принужден был, тогда может он паки пытан быть, понеже учиненное признание паки ево в новое приводит подозрение, и таким образом может и в третий раз пытан быть; а ежели трижды пытку снесет, и паки отречется, то уже онаго более допрашивать не надлежит, но взяв от него полное число порук, чтоб ему всегда, когда потребен, в суд явитися, также и присягу что учиненное над ним истязание ни на ком не отмщать, освободить, токмо от злодейства весьма не уволить, понеже времянем могут новыя явитися подозрения, и тогда его паки к пытке привесть надлежит.
8. Недовольно того, когда пытанный на пытке или устрашась оной в преступлении повинится, а довольнаго основания к приговору в деле еще нет; но надлежит судье по нескольку дней, когда болезнь минется, паки его разспросить, твердо ли он в признании своем застает; и буде он тогда пред судом признает, то уже из такого его признания можно учинить приговор.
9. Будеже пытанный оговорит на пытке других, о которых также злый слух происходил, то находится во обыкновении, что судья по силе сего признания и злаго происходящаго слуха, оных особ равным образом разспрашивать и пытать велит, хотя права повелевают, чтоб без довольнаго свидетельства или подозрения никого по оговорке от других к пытке не приводить.
10. В правах последующие от пытки изъяты суть, яко шляхта, служители высоких чинов, старые седмидесяти лет, недоросли и беременныя жёны. Все сии никогда к пытке подвержены не бывают, разве в государственных делах и в убийствах, однакож с подлинными о том доводами.

Третия часть процессу

глава первая
О приговорах

1. Когда по донесенной жалобе и ответу от обеих сторон, либо чрез собственное признание, доказ или основание дела порядочным образом окончается, тогда в суде следует приговор таким образом: Перво; чтоб все обретающиеся в суде об том деле подали советы, и мнение свое открыли; и буде судьи в мнении своем не согласятся, тогда надлежит збирать голосы от перваго до последняго; и на которой стороне более явятся, на оной яко в воинских артикулах, божественных и прочих правах утверждено, оснавается приговор; будеже они во мнении своем не согласятся, и на обеих сторонах равные будут голосы, тогда приговор при оной стороне, которую Президент и лутчую и основательную обрящет, останется.
2. Пока приговор еще не объявлен в суде публично, до толь может судья данный свой голос всегда переменить; однакож надлежит притом явныя причины и основание доказать, и обстоятельно объявить.
3. Когда в голосах согласятся, то приговор от Генерала или Обер-Аудитора, или от Секретаря писмянно предложится, в котором обстоятельства и фундамент, по чьему приговору определен, содержан есть: И когда оный от всех судей или от Президента и Аудитора подписан, тогда в присудствии челобитчика и ответчика в седящем суде от Секретаря публично прочитается.
4. Приговор надлежит токмо над челобитчиком и ответчиком чинить, хотя при оном деле и посторонния случаются особы; однакож о всем упомянуть потребно, и ничего в том деле случившагося не умолчать, какия жалобы принесены, и что ответственно, для лутчаго решения, и приговор объявить.
5. В вышнем суде гражданския дела судимы не бывают, кроме того, ежели челобитчик или ответчик приговором нижняго суда гражданских дел недоволен явится, и того ради для лутчей осторожности дело свое в генеральный кригсрехт перенесть похощет, тогда вышний суд приняв челобитье против приговору нижняго суда, которое кратко содержано; и выслушав оное, от ответчика ответа требуют, и усмотря оное дело по обстоятельству паки приговором решат, и какой потом в вышнем суду учинится приговор, оный уже твердо содержан бывает, но в пристойных делах надлежит приговор отослать к вышнему начальству, или объявить Фельдмаршалу его, и о том известие подать; а не получа указу весьма эксекуции не чинить.
6. Также когда в нижнем суде в пыточном деле приговор учинен, тогда надлежит прежде Фельдмаршалу или командующему Генералу подать тот приговор; и когда он мнение свое на оное объявит, прибавит или убавит, потому и эксекуция отправлена быть имеет. Будеже кто из нижняго суда видимо себя отягченна помнит, тот может о себе Фельдмаршалу чрез просительное письмо о том объявить, и от него решения ожидать, а ежели без причины на судию принесется жалоба, то надлежит накрепко наказать. Впрочем может челобитчик или ответчик в гражданских делах, когда он приговором нижняго суда недоволен явится, чрез аппелацию в вышний суд дело, яко выше сего помянуто, перенесть.

глава вторая
О уничтожении приговору

Оное уничтожение приговаривающих ради следующих причин бывает:
(1) Когда челобитчик более пунктов, как ответчику предложено, докажет, и судия не имев оных на его дело приговор учинил.
(2) Ежели судия над таким делом, о котором в суде спору нет, приговор же учинит.
(З) Ежели на такое дело, на которое еще не ответствовано приговор учинит.
(4) Буде челобитчик и ответчик оба присягать похотят, а судья прежде присяги их приговор учинил.
(5) Когда приговор противогласящийся, или
(6)Когда оный нагло против прав есть.
2. Когда приговор причиною, которою нибудь из сих, опорочен, тогда оный от челобитчика или ответчика уничтожен быть может, и не имея в себе силы ко исполнению не придет.
3. Вышепомянутый приговор от вышняго судьи, когда ему от челобитчика или ответчика оный объявлен будет, опровергается.

1. Обыкновенныя телесныя наказания суть то, егда кто ношением оружия сиречь мушкетов, седел також заключением, скованием рук и ног в железа, и питанием хлебом и воды точию, или на деревянных лошадях, и по деревянным кольям ходить, или битием батогов.
2. Жестокия телесныя наказания в наших пунктах разумеваются, егда кто тяжелым заключением наказан, или сквозь шпицрутен и лозы бегать принужден, таков же, егда от палача (кнутом) вить, и запятнан железом, или обрезанием ушей, отсечением руки или пальцов казнен будет, тож ссыланием на каторгу вечно, или на несколько лет.
3. Наказания смертныя чинятся застрелением, мечем, висилициею, колесом четвертованием и огнем.
4. Легкия, чести нарушимыя наказания суть, егда которой начальной человек чину извержен, или без заслуженаго жалованья без пасу (или отпускнаго письма) от полку отослан, или из Государства нашего выгнан будет.
5. Тяжелое чести нарушение, котораго имя на висилице прибито, или шпага ево от палача переломлена, и вором (шелм) объявлен будет.

Надлежит знать всем, как с тем поступать, кто чести лишен, шельмован (то есть из числа добрых людей и верных извергнут.)
1. Ни в какое дело ниже свидетельство не принимать. 2. Кто такого ограбит, побьет или ранит, или у него отъимет, у онаго челобитья не приимать, и суда ему не давать, разве до смерти кто его убъет, то яко убийца судитися будет. 3. В компании не допускать, и единым словом таковый весьма лишен общества добрых людей; а кто сие преступит сам может наказан быть.